— Добрый вечер, Макгрегор, — ответил Паркер и огляделся по сторонам.
Вход в театр освещался сильной лампой над затянутым желтой занавеской окошечком в комнатушке вахтера. Дальше несколько ступенек вверх, там маленькая площадка. Слева закрытая дверь с надписью: «Гардероб технического персонала», затем уходящий влево коридор. Оттуда вынырнул молоденький круглолицый сержант Джонс.
— Добрый вечер, шеф! — он заметил Алекса, и брови у него поначалу удивленно поползли вверх, но тут же лицо его просветлело: — Добрый вечер! Опять мы с вами встречаемся в кошмарных обстоятельствах. Пожалуй, новая книжка получится, правда?
— Джонс! — оборвал его Паркер. — Свои литературные интересы вы удовлетворите в нерабочее время. А теперь выкладывайте, что тут произошло.
— Слушаюсь, шеф! Тело обнаружил ночной вахтер… — Джонс скосил глаза на часы, — двадцать минут назад, в двенадцать ноль пять, когда, сменив коллегу, он обходил здание, проверяя, все ли в порядке и не оставил ли кто непотушенного окурка. Он сразу же позвонил директору Дэвидсону, который связался с нами. Директор Дэвидсон у себя в кабинете и ждет вас, шеф, как вы хотели. Стивен Винси был убит ударом кинжала, судя по тому, что я видел. А может, и покончил с собой, хотя на это и не похоже. Он лежит в своей артистической на кушетке. Пока мне больше нечего добавить. Врач, фотограф и эксперт оповещены и сейчас будут здесь. Ни директор Дэвидсон, ни вахтер никому о преступлении не говорили, так что, кроме нас и их, пока никто ничего не знает.
— Знает еще один тип, который всадил кинжал в Стивена Винси, — мрачно усмехнувшись, добавил Паркер, — но, будем надеяться, он скоро узнает, что есть множество куда менее приятных для него вещей, чем убийство актеров в их уборных. Пошли!
Они поднялись по ступенькам и свернули в коридор. Там была только одна дверь, с левой стороны, довольно далеко от выхода, затем еще один коридор, поперечный. Напротив стена, а на ней огромная черная надпись: «ТИШИНА!».
— Это там, шеф! — сказал Джонс, показывая на единственную в коридоре дверь. Перед нею стоял широкоплечий мужчина в штатском. Завидя инспектора, он вытянулся.
— Уборная Винси?
— Да, шеф!
— Стивенс!
Человек в штатском подошел и встал по стойке «смирно».
— Идите к директору Дэвидсону, который ждет меня, и скажите, что ему придется подождать еще, мне надо покончить с кое-какими формальностями.
— Слушаюсь, шеф!
Детектив Стивенс исчез в конце коридора, свернув направо.
— Где ночной вахтер, тот, который обнаружил тело?
— Он у себя. Но я приказал ему сидеть за закрытой занавеской и не шастать по зданию. Дожидается, когда вы его вызовете, шеф. Пригласить?
— Еще рано. Мы осмотрим место преступления, пока нет врача и других. Пусть нам никто не мешает, Джонс. Предупреди меня, когда они приедут. Пойдем, Джо.
— Слушаюсь, шеф, — ответил Джонс.
Паркер подошел к неплотно прикрытой двери на левой стороне коридора и легонько толкнул ее ногой. Узенькая полоска яркого света выпрыгнула в коридор. Инспектор пропустил вперед Алекса, заботливо оберегая дверную ручку.
В артистической Стивена Винси было необычайно тесно. Освещали ее лампа в несколько сот свечей, висевшая под потолком, и еще две яркие лампы по обеим сторонам большого зеркала на низеньком туалетном столике, перед которым стоял удобный прямой стул с высокой спинкой. Справа огромный, почти во всю стену, закрытый двустворчатый шкаф. Слева столик и два небольших стула, а против двери кушетка, обтянутая светлой цветастой тканью.
На кушетке лежал Стивен Винси. Он вытянулся во весь рост, левую руку положил на сердце, правая безжизненно свисала к полу, касаясь его. Рядом с ним, перед кушеткой, стояла огромная корзина красных роз, стройных и элегантных, как балерины.
Инспектор подошел к кушетке и наклонился над телом. Подошел и Алекс, стоя, с минуту они молча разглядывали покойника.
Лежавшая на груди рука убитого обхватила рукоятку позолоченного кинжала, словно хотела вырвать его из груди или же отдыхала, нанеся самоубийственный удар. Это был, по-видимому, последний, импульсивный жест умирающего: стремление освободиться от торчавшего в груди чужеродного тела. Рана наверняка страшная, кинжал вошел в грудь по самую рукоятку.
— На самоубийство не похоже… — пробормотал Паркер. — Когда человек лежит навзничь, ему непросто так глубоко всадить нож в собственную грудь. Скорее, его убили… Врач, пожалуй, скажет то же самое… Хотя, разумеется, было бы лучше, если бы это оказалось самоубийством… — Он немного помолчал и опять забормотал: — Было бы куда как лучше… Когда человек лишает себя жизни сам, он хоть и совершает глупость, но отнимает у себя то, что принадлежит ему. Но вот когда он отбирает жизнь у другого… — Паркер снова смолк. — Да. Все-таки это, пожалуй, убийство. Убийца наклонился и ударил сверху, всей тяжестью своего тела умножив силу удара. Винси умер мгновенно… А ты что думаешь?