Некоторые участки под открытым небом, являющиеся городскими фокусами или, как иногда говорят, узлами, во многом ведут себя как здания-ориентиры и обладают их способностью прояснять порядок благодаря особому характеру своего использования. Пример такого места — Рокфеллер-Плаза в Нью-Йорке; для наземных пользователей её окрестностей она гораздо больше служит ориентиром, чем высокая башня за ней или башни пониже вокруг неё.
Перейдём теперь ко второй из двух дополнительных функций ориентиров, связанных с прояснением городского порядка, — к их способности эксплицитно и визуально провозглашать важность объекта, действительно важного функционально.
Центры активности, где концентрированно сходятся пути многих людей, важны в больших городах как в экономическом, так и в социальном плане. Иногда они значимы для жизни целого города, иногда — для жизни данного района или округи. При этом порой такие Центры лишены визуального отличия или заслуженного подтверждения своей функциональной роли. В подобном случае пользователь получает противоречивые и сбивающие с толку сигналы. Картина активности и интенсивного использования территории говорит ему. «Важно!» Отсутствие же зримой кульминации или облагораживающего место объекта говорит: «Маловажно…»
Поскольку в большинстве городских центров активности доминирует коммерция, эффективный ориентир в таком месте, как правило, должен носить выражено некоммерческий характер.
Люди становятся глубоко привязаны к ориентирам в центрах активности, и в этом инстинкты, касающиеся городского порядка, их не обманывают. Джефферсон-Маркет-Кортхаус, уже не используемый как здание суда, занимает важный участок, примыкающий к одной из самых деятельных зон Гринвич-Виллиджа. Это замысловатое викторианское здание, по поводу которого мнения резко расходятся: одни считают его очень красивым, другие — уродливым. Так или иначе, налицо замечательное единодушие — даже среди тех, кому здание не нравится как здание, — в том, что его следует сохранить и как-то использовать. Жители района и студенты-архитекторы, работавшие по их поручению, потратили огромное количество времени, детально изучая интерьер здания, его состояние и потенциал. Местные гражданские организации не пожалели ни времени, ни сил, ни возможностей давления, чтобы его спасти, и была даже создана новая организация для финансирования ремонта и запуска часов на его башне! Нью-йоркская публичная библиотека, руководству которой была доказана архитектурная и экономическая практичность использования здания, сейчас обратилась к городским властям за средствами для его превращения в свой крупный филиал.
Зачем, возникает вопрос, вся эта суета вокруг специфического здания на центральном участке, который, если использовать его под жильё или под коммерческие нужды, как большинство участков вокруг, мог бы кому-нибудь принести кучу быстрых денег, а городу — добавочные налоговые поступления?
В функциональном плане, для борьбы с саморазрушением разнообразия, здесь нужен как раз такой отличный от своего окружения элемент, как библиотека. Мало кто, однако, отдаёт себе отчёт в этой функциональной необходимости, в том, что именно такое здание должно помочь сохранению разнообразия. Главный аргумент, выдвигаемый жителями, состоит в том, что зрительно вся кипуче-деятельная зона вокруг этого ориентира потеряла бы стержень, то есть порядок не прояснился бы, а затуманился, если бы здание заменили подобием объектов, окружающих его сейчас.
Даже бессмысленный в сущностном плане ориентир в центре активности, судя по всему, повышает удовлетворённость пользователей. Например, в Сент-Луисе посреди неказистого коммерческого центра в упадочной «серой зоне» стоит высокая бетонная колонна. В прошлом она была частью водонапорной башни. Много лет назад когда с неё сняли цистерну, местные жители настояли, чтобы городские власти не трогали колонну, которую они затем сами отреставрировали. Она и сегодня даёт району название «Водонапорная башня» и наделяет его неким трогательно-жалким отличием, без которого он пожалуй, вообще не имел бы лица.