Красота помогает преодолеть непростую ситуацию нью-йоркскому Грамерси-парку. Это обнесённый оградой частный сквер в общественном месте (в имущественном плане — придаток к близлежащим жилым домам). В него нельзя войти без ключа. В нем великолепные деревья, он поддерживается в отличном состоянии и рождает ощущение роскоши. Радуя взоры проходящих мимо людей, он подтверждает тем самым в их глазах своё право на существование.
Но парки, чья главная цель — радовать взоры, по определению должны находиться в местах, доступных взорам; и, опять-таки по определению, им лучше всего быть маленькими, поскольку они, чтобы хорошо делать своё дело, должны делать его красиво и интенсивно, а не поверхностно.
Труднее всего решить проблемы парка, если мимо него люди не ходят и вряд ли когда-нибудь будут ходить. Находящийся в таком положении парк, одной из бед которого (ибо в таких случаях это беда) является обширная территория, похож на большой магазин в неудачно выбранном месте. Если такой магазин можно сделать экономически рентабельным, то лишь благодаря ярко выраженной ориентации на специальный спрос в противоположность импульсивному. Если специальный спрос обеспечивает достаточный приток покупателей, можно надеяться и на некоторый доход от импульсивного спроса.
Что такое специальный спрос, если речь идёт о парке? Можно попытаться это понять, глядя на некоторые проблемные парки. Например — на Джефферсон-парк в Восточном Гарлеме. Он состоит из ряда участков, главный из которых, несомненно, предназначен для неспециализированного местного использования (что в переводе на коммерческий язык означает импульсивный спрос). Но буквально все в нем мешает выполнению этой функции. Он расположен на краю той части города, которую обслуживает, и одной стороной прижат к реке. Изоляцию усугубляет широкая улица с интенсивным потоком транспорта. Внутренняя планировка в основном сводится к длинным изолированным аллеям при отсутствии эффективных центров. Постороннему человеку этот парк кажется странно и неприятно безлюдным; для местных жителей это средоточие локальных конфликтов, насилия и страха. После жестокого вечернего убийства посетителя, совершённого подростками в 1958 году, здесь стало ещё более пустынно.
Однако одна из нескольких частей Джефферсон-парка вполне оправдывает своё существование. Это плавательный бассейн под открытым небом — бассейн большой, но явно недостаточно большой Иногда в нем, кажется, больше человеческой плоти, чем воды.
Обратимся теперь к парку Корлирз-Хук на берегу Ист-Ривер где в погожий день среди лужаек и скамеек я смогла насчитать только восемнадцать человек. С одного края парка находится бейсбольное поле — ничего такого особенного, и тем не менее в тот день большая часть парковой жизни, сколько её там было, сосредоточилась именно на этом поле. Ещё в Корлирз-Хуке среди бессмысленных пустых лужаек имеется оркестровая раковина. Шесть раз в год летними вечерами тысячи жителей Нижнего Истсайда стекаются в парк послушать концерты. Примерно на восемнадцать часов в год парк Корлирз-Хук оживает и становится источником огромного удовольствия.
Это — проявления специального спроса, пусть и явно недостаточного количественно и несистематического во времени. Понятно что те, кто приходит в эти парки, приходят по той или иной специфической надобности, а не ради обобщённого их использования и не импульсивно. Короче говоря, если неспециализированный парк не может существовать за счёт естественного, интенсивного местного разнообразия, он должен превратиться в специализированный парк. При этом в него сознательно должна быть привнесена эффективная диверсификация, направленная на привлечение разных типов пользователей.