— Вентри, — повторил инспектор, видимо почувствовав, что слишком надолго выпал из центра внимания, — я как раз к нему подхожу. Диксону оставалось решить третью проблему — он должен был помешать тому, чтобы номера концерта исполнялись в соответствии с программой. Ясно, что единственный способ сделать это заключался в том, чтобы воспрепятствовать Вентри вовремя появиться на концерте, полагаясь на нежелание мистера Эванса заставлять публику ждать. И мы прекрасно знаем, где находился Вентри. Он занимался с миссис Диксон тем, что назвал «развлечением и играми». Не сомневаюсь, она сказала ему, что в тот день и в начале вечера ее мужа не будет дома… Да?нетерпеливо прервался он, увидев, что Петигрю хочет что-то сказать.
— Извините, что снова вмешиваюсь, — смущенно сказал Петигрю, — но я и здесь являюсь свидетелем. Диксон дал мне понять в присутствии Вентри, что не собирается заезжать домой между репетицией и началом концерта. Когда начались хлопоты, связанные с приглашением другого кларнетиста, Вентри предложил Кларксона. Диксон буквально разнес его в пух и прах с его предложением, так что Вентри ретировался с таким выражением на лице, которое, как я сейчас понимаю, означало: «Я вас предупредил».
— Благодарю вас, сэр, — снисходительно сказал Тримбл. — Итак, Диксон и его жена устроили ловушку, и Вентри попался в нее. Когда он оказался у нее дома, ей оставалось только задержать его. Она смогла это сделать, переведя свои часы на двадцать минут назад, и уехала из дому в самый последний момент, чтобы успеть приехать к самому началу концерта. Вентри вышел следом за ней и не обнаружил своей машины на месте.
— В целом, — вступил в разговор Макуильям, — думаю, это был самый простой элемент всей его схемы. Диксону нужно было убрать с дороги Вентри. В то время ему требовалась машина, чтобы встретить Дженкинсона и убрать с дороги его. И он убил одним выстрелом двух зайцев: взял машину Вентри и увез Дженкинсона в чужой город. Можно сказать, здесь он меня восхищает.
— В то же время, — продолжал Тримбл, — он бросил подозрение на Вентри, который, естественно, не хотел рассказывать правду о своих похождениях в тот вечер. Оставшаяся часть истории довольно проста. Диксон приехал на станцию Истбери, встретил там Дженкинсона, высадил его в Дидфорд-Парва, после чего возвратился в Маркгемптон как раз к началу концерта. Он вошел в Сити-Холл со служебного входа. К этому моменту за кулисами никого не было, так как все оркестранты собрались на сцене. Когда исполнялся гимн, он прошел в уборную солистки и задушил мисс Карлесс нейлоновым чулком своей жены, который принес с собой. Вероятно, ему удалось застать ее врасплох, но даже если она и сопротивлялась, звуки борьбы потонули бы в шуме оркестра. Затем он проскользнул на место кларнетиста в оркестре и сидел там тихо на виду у всей публики, пока исполнялась симфония. В суматохе и растерянности, которые последовали за обнаружением преступления, он легко выскользнул в коридор, снял с себя очень простую маскировку и появился в своем обычном обличье как секретарь общества. Естественно, никому и в голову не пришло спросить его, где он был в тот вечер, — оправдываясь, сказал инспектор. — В качестве секретаря он мог быть в любом месте до начала концерта, а потом, во время исполнения музыки, сидеть где-нибудь в зале.
— Совершенно точно, — сказал Петигрю.
Теперь он вспомнил, как сидел в галерке Сити-Холл и по-дружески болтал с сообщницей преступления, тогда как она беззаботно объясняла, что ее муж «сидит где-то внизу, поближе к концу зала», как он жадно всматривался в ряды музыкантов и видел, как к ним присоединился сам убийца, только что совершивший свое черное деяние. Он снова мысленно вернулся к Николе Диксон. Какой она была оживленной и обворожительной! Он содрогнулся, думая о настоящей причине ее возбуждения.
Вслух он сказал:
— Поздравляю вас, инспектор. Дело было невероятной сложности, но вы прекрасно восстановили ход событий.
— Благодарю вас, сэр, — скромно отозвался Тримбл. — Думаю, теперь все ясно. И если можно так сказать, ваша помощь была очень ценной.
Старший констебль едва не поперхнулся своим пятым стаканом виски с содовой.
Глава 20
DA CAPO[2]
— Прошу секретаря, — протрубила миссис Бассет своим громким, похожим на ржание лошади голосом, — зачитать протокол последнего собрания.
В свое время Фрэнсис Петигрю стремился к разным должностям и даже занимал их. Некоторые из них были почетными. Но последняя работа, которую он меньше всего ожидал, была должность почетного секретаря Маркширского музыкального общества. Тем не менее судьба и действие закона, действуя вместе, подстроили ловушку, в которую он попался. С глубоким отвращением он открыл книгу и зачитал сделанную предыдущим секретарем аккуратную запись: «На собрании, проводившемся в доме миссис Бассет 15 июля…»