— Никаких, — сказал Гренбоу. — Никто не нашел в себе решимости проверить, блефуете вы или нет насчет того, чтобы бросить нарушителей в пустыне.
— Не блефую, — заверил я, надеясь, что доказывать это все-таки не придется. — Мы не можем себе позволить внутренней вражды. — Я снова отпил отвратительно теплой жидкости, стараясь не обращать внимания на слабый металлический привкус. — Что приводит нас к вопросу, как вы поступили в отношении Демары и Тэмворта, после того как я вас оставил?
— Худшее, что мог только придумать, — откликнулся он с ноткой веселья в голосе. — Сделал эту парочку командой, приставив его заряжающим к ее пулемету.
— Это весьма находчиво, — признал я.
Если составляющие одного расчета тяжелого орудия и не были спаяны физически, то с тем же успехом могли бы быть, так близко друг к другу они должны были работать.
Молодой солдат кивнул:
— Теперь им придется сойтись. Жизни обоих будут зависеть от этого, едва мы попадем в бой. — Он пожал плечами. — А если они все еще находятся под впечатлением, будто легко отделались, то, скажу я вам, будут стоять совместные вахты, начиная с сегодняшней ночи и пока звезды не замерзнут. Одни.
— Тот, кто приставил вас к связистам, плохо знал свою работу, — произнес я. — Похоже, вы без каких-то минут сержант — по меньшей мере.
К моему удивлению, он рассмеялся:
— Но, похоже, нелегкая это работенка.
Ощущая себя несколько ободренным этим разговором, я отправился пройтись по нашему импровизированному лагерю, стараясь не слишком задумываться о предстоящем дне. Сегодняшний же принес далеко не одни лишь хорошие новости: двое пациентов Эриотта умерли, не перенеся тягот пути, и я понял, что размышляю, насколько это позволит растянуть наш запас пищи и воды. К сожалению, едва ли надолго. Я зашел к Тайберу, чтобы утвердить позиции часовых, и провел ампливизором по округе, убеждаясь, что все они расположились там, где положено.
К моему облегчению, я смог различить их смутные фигуры на фоне более светлого оттенка усеянного звездами неба, так что, по крайней мере, мы знали, что орки не подкрадутся к нам под покровом ночи (хотя это вообще было не в их стиле). Тэмворт и Демара сидели на вершине бархана, очевидно храня угрюмое молчание, но уже спина к спине и не помышляя, кажется, о том, чтобы снова проявить агрессию, так что, похоже, неортодоксальное решение Гренбоу работало.
И последним я решил найти Колфакса, который по-прежнему оставался в бараке, о чем свидетельствовал слабый свет притушенного люминатора, который просачивался оттуда. Когда я вошел, он взглянул на меня и продолжил отрывать от стены решетку вентилятора.
— А, комиссар, — произнес он, швыряя кусок перфорированного металла на пол, затем потянулся в открывшуюся за ним полость и что-то оттуда достал. — Да, так я и думал, она еще там.
— Что такое? — спросил я.
Вместо ответа он выдернул пробку из добытой бутылки и сделал большой глоток, удовлетворенно выдохнув, когда оторвался от горлышка. Сладковатый запах дешевого, ширпотребного амасека вырвался вместе с его дыханием, и он поднял бутылку, протягивая ее мне:
— Спрятал ее тут в последний раз, когда был, так, на всякий случай. Не желаете?
Конечно, отхлебнуть хотелось, еще как, но у меня сохранилось достаточно здравого смысла воздержаться. В моем нынешнем иссушенном состоянии пить крепкий алкоголь было бы неосмотрительно. Я покачал головой:
— Не сейчас. Приберегите до того момента, когда достигнем цели нашего пути.
Колфакс уставился на меня в ошеломлении:
— Вы и правда верите в эту чушь, что ли? — Он снова приложился к бутылке. Теперь уже я, по зрелом размышлении, протянул за ней руку. — Правда ведь в том, что все мы умрем здесь. Лучше бы вам привыкнуть к этой мысли.
— Может быть, для вас и лучше, — возразил я, — но я этого делать не собираюсь. Давайте бутылку, с вас довольно.
Он на мгновение встретился со мной взглядом.
— Вы мне нужны завтра в трезвой памяти.
— Отвалите. — Он сделал еще один глоток дешевого алкоголя.
Я вытащил пистолет.
— Последняя возможность, — предупредил я.
Колфакс лишь рассмеялся: