— Вы не сможете в меня выстрелить. Сами сказали, я вам понадоблюсь уже завтра.
— Могу, — заверил я. — Просто не так, чтобы убить. Вы ведь не потеряете способность искать воду, лишившись коленных чашечек, не правда ли?
Он вперился в меня, очевидно размышляя, выполню ли я свою угрозу, впрочем, не он один в этом сомневался, но знать ему об этом было незачем. Через мгновение он сник, протянул мне бутылку и произнес:
— Тяжелый вы человек.
— Это моя работа — быть таковым. — К его явному удивлению, я не взял ее. — Будьте любезны передать это медику Эриотту. Полагаю, что он найдет ему лучшее применение, чем любой из нас.
Набор первой помощи, который мы взяли из спасательной капсулы, к этому времени уже изрядно истощился, и Эриотт мог бы использовать алкоголь как замену антисептику. Колфакс кивнул, и стало ясно, что его негодование не выстояло перед выражением полного доверия, которое я только что выказал. Если я правильно понимал стоявшего передо мной человека, этого было достаточно, чтобы удержать его в строю, по крайней мере пока что.
— Увидимся завтра, — сказал я, поворачиваясь, чтобы уйти.
Следующий день, за исключением драк среди личного состава ополчения, оказался точной копией предыдущего. Наша ветхая автоколонна с рычанием и тряской преодолевала пустынный ландшафт, покрывая нас все новыми слоями пыли, покуда мне не стало казаться, что я с радостью убил бы за стакан холодной воды. И не я один. Когда мы остановились на полуденный отдых, ко мне перемолвиться словечком наедине подошел Норберт.
— Количество воды подошло к критической отметке, — предупредил он. — Сколько еще до базового склада?
— Послезавтра должны прибыть, — ответил я, — если с Колфаксом не заблудимся.
Норберт кивнул, глядя с гораздо меньшим облегчением, чем я надеялся.
— Должно хватить, но едва-едва, — проинформировал он меня. Потом помедлил. — Хотите, чтобы я установил еще более жесткие нормы? Это даст нам по крайней мере еще пару дней.
— Не станем этого делать. — Я указал на колготящуюся толпу грязных гражданских, которые едва могли спокойно ждать своей очереди, дабы получить чашку воды и пригоршню еды. — У них и так осталось не много, на что они могут точно рассчитывать. Отнять и эту малость — значит… — Я оборвал фразу, не желая заканчивать свою мысль.
Норберт кивнул:
— Конечно, должно хватить и так. Но если возникнут задержки…
— Вы об этом узнаете первым, — заверил я его.
К счастью, ничего такого не произошло, и остаток дня прошел в такой же скуке и костедробительной тряске, как и утро.
Дело уже близилось к вечеру, а в нашем путешествии не наметилось и малейшей перемены; солнце склонилось так близко к горизонту, что заставляло при взгляде вперед прикрывать глаза, так что я задумался, не настало ли время для следующей ночевки, и активировал микрокоммуникатор.
— Колфакс, — передал я, — здесь есть какое-нибудь место, чтобы остановиться на ночь?
— Надеюсь, — ответил тот.
Мы едва перекинулись парой слов со времени нашей беседы в рабочем бараке прошлой ночью, но, казалось, он стал вести себя со мной немного более открыто, будто наше столкновение из-за бутылки амасека внушило ему какую-то дополнительную уверенность во мне. И конечно же, если он все еще продолжал испытывать сомнения по поводу наших шансов на успех, то теперь держал их при себе, что уже было значительно лучше, с моей точки зрения.
— Скоро узнаем.
— Что это значит? — спросил я и встал, держась за станину болтера, чтобы более пристально взглянуть на идущую впереди машину.
Завидев мою появившуюся в поле зрения голову, Колфакс помахал рукой:
— Мы продвинулись дальше, чем я предполагал. Глядите. — Он показал вправо, и, сузив до предела глаза, я смог различить, что там цвет почвы несколько отличается от обычной расцветки камней, и определить, что он зеленоватый, прежде чем пыльное облако снова взвихрилось, застилая вид.
— Это ведь то, что я думаю? — спросил я с проблеском надежды.
Несмотря на обычный цинизм, голос Колфакса, оказывается, мог выражать и некоторую грань осторожного оптимизма:
— Надеюсь. Мы узнаем, едва перевалим за следующий гребень.
Хотя для этого потребовалось не больше нескольких секунд, мне они показались невероятно мучительными, растянувшимися, подобно некоему предвкушению вечности. В конце концов следовавший перед нами грузовик миновал последний подъем дороги и начал скрываться за каменистым пригорком.
— Ну? — поторопил я, но, прежде чем Колфакс успел ответить, команда, сопровождавшая его, взорвалась радостными криками.