Трупы были навалены друг на друга, самые недавние сверху. Некоторые в модной одежде от известных дизайнеров. Единственная женщина, насколько мог заметить Куколка, была в костюме от Шанель. Голова у нее отсутствовала. Из рваной шеи жутко торчала перерезанная трахея. Рядом с женщиной – мужчина в куртке военного покроя. Вместо глаз – угольно-черные сгустки крови. Его удрученное лицо светилось зеленоватым разложением.
Поперек его ног, под неестественным углом вывернув голову, раскинулся Дюймовочка. Лица у него не было, только рваная скелетная улыбка светилась через завесу крови. Но Куколка все равно понял, что это Дюймовочка. Узнал его по плохой стрижке.
Куколка мучительно заперхал, но в желудке было пусто.
И пока он силился подавить приступы тошноты, над плечами у него просунулись две большие ладони и вырвали фонарь. Потом могучие руки сомкнулись на поясе и опрокинули головой вперед в крипту.
Куколка приземлился на вонючую массу трупов. Падая, он пробил кулаком дыру в чьей-то разлагающейся грудной клетке, и его окатило водопадом слизи и пищеварительных соков. Он постарался встать на ноги, но только глубже провалился в мерзкое море мертвечины.
Свет в стене поблек, превратившись в тусклый отблеск. Дрожа всем телом и давясь смрадным воздухом, Куколка ждал. После долгой тишины шаги и свет вернулись. И в дыру вывалилось тело Конрада, все его двести с лишним фунтов. Труп приземлился прямо перед Куколкой, подпрыгнул и перекатился на него. С огромным трудом Куколка спихнул тело брата. Но не успел он перевести дух, как его ослепил яркий свет. Он услышал, как Злыдень напевает:
– Я завел себе куколку, плачущую, говорящую, спящую живую куколку...
Злыдень издал негромкий мягкий смешок, на удивление лишенный жестокости или злобы. Куколка заорал пустые угрозы. Потом и смешок, и свет удалились. Куколка продолжал барахтаться. Повсюду вокруг него елозили и вздыхали газами трупы. Он глянул на дыру в стене, видную лишь благодаря слабому, мигающему отблеску. Хлопнула тяжелая дверь. Внезапно свет померк.
Запах мертвецов обжигал горло и ноздри. Жужжание мух гремело в ушах. Тьма была кромешной. И пытаясь придумать какой-то план, Куколка вдруг почувствовал, как по руке у него ползет что-то холодное и мокрое. И тогда заорал.
14
«Я убил его, – сказал он наконец. – Не мог больше терпеть».
Услышав колокольный звон, Билли твердо решил, что случилась беда. Он ждал, что в любую минуту, мигая и завывая сиренами, появятся полицейские машины. Но звон внезапно оборвался, и за ним ровным счетом ничего не последовало. Ни вскрика, ни единого выстрела. И никакого сигнала «все чисто», который велел высматривать Злыдень.
Билли стоял на дальнем краю поля за церковью. Тут он чувствовал себя в безопасности. Пушку Ньюи он держал в правой руке и не отрывал взгляда от церкви. Ожидание было мучительным. Через десять минут после колокольного звона он ослушался приказа и двинулся к кладбищу.
У изгороди он остановился, развел колючие ветки и заглянул на кладбище. Надгробия стояли тихие и мирные. В церкви все было темно и спокойно. С поля дул мягкий ветер, шепча в поспевающей ржи и теребя волосы на затылке Билли. Пасторально красивая сцена с литографии Самуэля Палмера. Не хватало только фигур пейзан и полнолуния.
Он как раз обходил изгородь по часовой стрелке, когда услышал топот бегущих ног. Из темноты сложилась гигантская тень, которая врезалась прямо в Билли. Хрюкнув и уронив пистолет, Билли упал и покатился по земле. Человек, с которым он столкнулся, удержался на ногах.
Билли попытался нашарить пушку, но тщетно, и, подняв глаза, увидел, что на него смотрит Шеф. С земли он казался невероятным, длиннокостным гигантом с печальным лицом. В левой руке он держал пистолет. Шеф, очевидно, понял, что Билли оглушен и безоружен. Но как будто не слишком хотел его убивать. Бесстрастно изучив простершуюся перед ним фигуру, он повернулся и припустил через поля к проселку. Для своих габаритов он двигался очень быстро. Шеф бежал и бежал, пока не скрылся из виду.
К тому времени, когда Билли нашел пушку, рядом с ним, глядя вслед удаляющемуся Шефу, уже стоял Злыдень. Дуло его «ремингтона» смотрело вниз.
– Кто это был? – спросил Злыдень.
Билли объяснил, на что Злыдень удовлетворенно кивнул.
– Мы за ним погонимся? Злыдень покачал головой.
– Он нам полезнее живым.
Они вошли в дом. Все, казалось, было на своих местах. Злыдень удивил Билли, налив ведро воды и помыв пол на кухне.
– Что произошло?
– Ничего. Я их напугал, и они убежали.
– И ты думаешь, я в это поверю?
– Иди собирай вещи. Мы едем в Манчестер.
– Зачем?
– Найти твою девушку.
Поднявшись наверх, Билли побросал свои пожитки в сумку. Когда он забирал зубную щетку из ванной, ему показалось, он услышал приглушенный вопль. Исходил он как будто из умывальника. Билли вышел на площадку и снова услышал шум, такой слабый, что его мог бы издавать и ветер. Он позвал Злыдня, который поднялся медленно, держась за перила. На площадке внизу он остановился и поглядел на Билли сквозь столбики перил. Его худое жесткое лицо казалось настороженным.
– В чем дело?
– Тот самый шум.
– Какой шум?
– Да крики, черт побери, о которых я тебе рассказывал! Они снова появились. Разве ты не слышишь?
Злыдень прислушался, а Билли задержал дыхание. Молчание тянулось долго.
– Нет. Ничего не слышу.
Фыркнув, Злыдень начал спускаться. Билли смотрел ему вслед, недоумевая, как чей-то затылок может выглядеть таким агрессивным. И вдруг решился на прямоту.
– Они ведь в подвале, верно? Те, кого ты убил?
Злыдень помедлил. Потом, не ответив, стал спускаться дальше.
Пока Злыдень закрывал дом, Билли ждал в «мерседесе». Он не мог до конца поверить в случившееся. Банда преступников приехала из Манчестера, чтобы убить их обоих. Один сбежал, остальные исчезли, и все без единого выстрела. Вместо того чтобы испытывать облегчение, Билли более чем когда-либо был уверен, что оказался в обществе монстра.
Злыдень бесшабашно вел машину по петляющим проселкам в Кимболтон. До рассвета оставалось около часа. Они гнали со скоростью восьмидесяти миль в час, на крутых виражах визжали шины. После трех часов езды в полном молчании они добрались до Олдерли-эдж. Билли догадывался, что Злыдень не намеревается ждать, когда Пономарь организует новое нападение. Он собирался нанести удар, пока Пономарь уязвим.
Наступило раннее утро, когда они проползли по проселку к полю, где стояла цыганская кибитка Злыдня. По пути Злыдень задавил лесного голубя. Билли почувствовал тошнотворный толчок, когда колеса превратили птицу в фарш, и счел это дурным предзнаменованием – даже большим, чем убийство трех человек в тихом захолустном приходе.
«Мерседес» они припарковали возле кибитки. Злыдень заварил чай, и они выпили его молча. Хотя Злыдень не спал уже несколько дней, он предложил Билли койку, а сам сел рядом – нести стражу. Проснувшись незадолго до полудня, Билли увидел, что Злыдень сидит на том же месте и холодно его изучает.
Теперь была очередь Злыдня отдыхать. Он лег без единого слова и закрыл глаза, не столько заснул, сколько потерял сознание. Билли сел на освободившийся стул. В дреме Злыдень лихорадочно бормотал.
– Она тебя подвела, Билли.
А потом:
– Один раз она тебя бросила, бросит и еще.
Билли старался убедить себя, что у Злыдня бред и что ни с кем он не разговаривает.
Малькольм Пономарь покачивался в надувном круге посреди плавательного бассейна, когда его окликнули:
– Босс? Босс?
Приподнявшись на локте, он увидел высокого жилистого молодого человека в несолидном костюме. Выглядел молодой человек как танцор. Лицо у него было темным, а волосы невероятного оттенка светлого меда.