Потому план мести, созревший в голове Кхугла, в том и заключался, чтобы навести господина на этого мечника и его девку. Не ради золота навести — кому, как не Кхуглу было знать, что платил обладатель летающей повозки только за пленников, доставленных ему. А не тех, которых пришлось отлавливать самостоятельно. Все, чего хотел оставшийся в живых главарь, это утолить жажду мести. Потому как понимал: ничего хорошего этой парочке, угоди они в лапы господина, ждать не приходилось.
Как именно навести… или, скорее, натравить господина с летающей повозкой на его несостоявшегося убийцу, Кхугл тоже долго не думал. Подаренный господином шар мог не только исцелять. Для связи с ним тоже годился. Если, конечно, господин не врал. А разбойник привык доверять своему покровителю. Как же не доверять тому, кто по сути-то спас твою жизнь?
Итак, Кхугл намеревался сообщить господину на летающей повозке о девке, которая бы подошла ему как никакая другая из местных — вон ведь какая не по-здешнему ладная, чистенькая и здоровая! А также о ее спутнике, который может помешать, и от которого лучше избавиться. Примерно тем же способом, каким избавляются от тараканов и мух.
Но прежде следовало найти эту парочку. Хотя бы примерно определить их местонахождение, чтобы господину не пришлось долго искать. А ища, либо злиться на Кхугла (что для последнего было крайне нежелательно), либо решить бросить поиски. Что также не устраивало разбойника.
Немножко подумав, память свою на помощь призвав, Кхугл вспомнил, что мечник и его девка шли вдоль просеки. По дороге, где его шайка промышляла последние пару-тройку лун. Не составило труда вспомнить и направление, коим они двигались. И не было никаких причин считать, что, освободившись, парочка чужеземцев не вернется на прежний путь.
Просека вывела Кхугла из леса к полю, за которым располагалась деревня. С жителями которой главарь и вся его ныне мертвая шайка имели несчастье познакомиться чуть больше луны назад.
Выглядевшие на первый взгляд мирными рохлями, крестьяне становились злющими как голодные псы, если кто-то посягал на их небогатое имущество. Ну, кроме кхонаса, конечно. Узнав, что некто грабит прохожих на лесной дороге, да, тем паче, не досчитавшись пары коров (уведенных прямо с пастбища), жители деревни устроили облаву. Смогли даже убить одного из ребят Кхугла. Остальные сумели скрыться в лесу, куда соваться крестьяне не рискнули. Но и разбойники после этого случая стали осторожней. Уж, по крайней мере, скотину больше не крали. И вообще старались жителям деревни на глаза лишний раз не попадаться.
Тем более не стоило привлекать к себе их внимание теперь — когда Кхугл остался один-одинешенек. Никакой господин на летающей повозке и никакой целительный шар не спасет, если мужики поднимут его на вилы, зарубят топорами или вздернут на суку ближайшего дерева. О, покровитель главаря погибшей шайки едва ли вообще успеет вмешаться.
И все же выяснить насчет ненавистных чужеземцев было необходимо. Почти наверняка, встретив на пути человеческое поселение, они должны были в нем хоть ненадолго остановиться. Вопрос в том, находились ли они в деревне до сих пор или пошли дальше. А если пошли — то куда.
Ответ Кхугл надеялся получить от самих жителей деревни… кого-то из них. Вряд ли такое событие, как приход в их дыру человека с мечом — с дорогим мечом, какого нет у кхонаса и его прихвостней — прошел для них незаметно.
Для деревенщин ведь даже пополнение в чьем-нибудь семействе служило поводом для обсуждений и сплетен не меньше, чем седмицу. Потому как скучно им жилось — тем, кто в земле ковыряется да вывозит дерьмо за скотиной. И не пытает каждый день удачу, как это делают лихие ребята вроде Кхугла.
Конечно, в саму деревню заходить да спрашивать каждого проходящего тоже не стоило. Опознают как чужака, схватят — и в два счета к Морглокху спровадят.
В крайнем случае, Кхугл мог бы наведаться к крестьянам ближе к ночи. Забравшись в чей-нибудь дом и устроив его обитателям допрос с пристрастием. Пока же разбойник надеялся получить необходимые сведения у какого-нибудь одинокого прохожего. Подкараулив того здесь, в почти безлюдном месте.
Ждать Кхуглу пришлось недолго. Вскоре со стороны лесной опушки показалась небольшая фигурка, оказавшаяся деревенской бабенкой. Бабенка волокла на себе вязанку хвороста, и, чтобы сберечь силы, вздумала срезать путь прямо через поле. Пробираясь через колосья.
Торжествующе гоготнув тихонько, разбойник присел, скрываясь среди колосьев. И так, на согнутых ногах и пригибаясь, двинулся наперерез, а затем навстречу крестьянке.