— Дело в том, что мне необходимо разрешение на кое-какое строительство, и без визы имперской канцелярии тут не обойтись. Знаешь ведь, как это делается… Никаких подарков, никаких сделок. Но я вижу, ты чем-то обеспокоен. Могу догадаться, кого высматриваешь, распутник… Но она ещё не появилась.
— Одна придёт?
— Похоже. Муж уже месяц в отъезде, и она свободна словно ветер, так что, если захочешь, можешь воспользоваться случаем, — усмехнулся Сервилий, понимающе глядя на него.
— Я хочу спросить, ты устроил всё это не только ради нашей с ней встречи?
— Ну, не совсем так, но почти. Дело в том, что Помпонии был совершенно необходим предлог для праздника, поэтому, встретив Лоллию, она сразу же пригласила её. Но было бы слишком подозрительно, если бы мы собрались только вчетвером. Поэтому она пригласила ещё двух-трёх интересных людей.
Два-три человека на самом деле оказались по меньшей мере двадцатью гостями, в числе которых Аврелий узнал известного астролога. Он, хоть и путешествовал инкогнито, поскольку ещё со времён Тиберия запрещалось практиковать это искусство в Риме, всё равно загребал огромные деньги своими двусмысленными предсказаниями.
Аврелий верил в звёзды не больше, чем в богов, и вежливо, но решительно отклонил предложение халдея предсказать его судьбу.
Тот, сильно обидевшись, не отказал себе в удовольствии произнести мрачное пророчество:
— Вскоре ты тоже устроишь званый ужин, Аврелий, но один из твоих гостей умрёт! — ядовито прошипел он.
— Надеюсь, ему так понравится моё угощение, что он поспешит вернуться в мир живых! — со скепсисом возразил сенатор, нисколько не испугавшись, и, смеясь, успокоил доброго Сервилия, который не скрывал своей озабоченности. — Наихудшие предсказания всегда достаются тем, кто не платит!
— Аврелий, ты же не станешь воспринимать это всерьёз? — расстроился друг.
— Я как раз очень серьёзен, мой дорогой, это другие легкомысленны.
И тут он увидел только что вошедшую в зал гостью.
— Это она! — шепнул Сервилий, заволновавшись, и поспешил к ней с приветствием.
Женщина шла гордо, не спеша, предоставляя всем полюбоваться своей стройной фигурой в тунике из легчайшего шёлка, которую удерживала лишь хрупкая брошь на правом плече.
Прекрасное лицо, если не считать тёмных кругов под глазами, которые не смог скрыть даже самый тщательный грим, — лёгкий признак, позволявший догадываться о её возрасте и огромном жизненном опыте, намного большем, чем можно было приписать ей на первый взгляд.
Тёмные волосы собраны над головой, замысловатая причёска открывает тонкую шею и изящные мочки, украшенные серьгами в виде золотых змеек с изумрудами.
Аврелий с восхищением рассматривал её. Лоллия являла собой пример изысканности и хорошего вкуса. Уверенные жесты, царственная поступь, гордо поднятая голова, дерзкий, ироничный взгляд чёрных глаз, подведённых блестящей тёмно-бурой индийской краской.
Именно с таким воинственным взглядом она, должно быть, и отдалась императору Калигуле, покорив его. Даже он не посмел поднять на неё свою убийственную руку.
Эта же её чувственная гордость, должно быть, помогла убедить и богатого Страбона отдать ей в распоряжение своё имя и состояние. Как мог этот дурак бегать за какой-то Коринной, обладая такой драгоценностью?
Сервилий, попав под обаяние, которое, словно лёгкий туман, исходило от неё, из кожи вон лез, осыпая гостью комплиментами.
Аврелий наблюдал из другого конца зала, как друг с гордостью представлял прекрасную гостью всем приглашённым.
Когда настала его очередь, насмешливый сенатор почувствовал некоторую робость. Лоллия обратила на него вопросительный взгляд, и стало ясно, что ей хватило мгновения, чтобы оценить его. Она равнодушно отметила его мужественные черты, шутливую искорку в глазах, сильные мускулы, изящество тоги.
Под этим бесстыдным взглядом Аврелий почувствовал, что его безжалостно оценили в трёх ипостасях — как светского человека, как мужчину и как личность, — и испытал некоторое смущение: обычно это он смотрел на женщин подобным образом.
Но даже если ему показалось обидным, что его отнесли к числу потенциальных трофеев, он постарался скрыть это.
Он поискал какую-нибудь красивую фразу из тех, что одна за другой сами собой приходят на ум во время любого званого ужина, но смог произнести лишь какое-то банальное приветствие, приличествующее случаю.
И тут что-то восстало в нём: возможно ли, чтобы женщина одним только взглядом вскружила ему голову? Он не позволит ей этого!