Теперь это место было почти безлюдным и напоминало кладбище.
«А, вот ты где, Грегори», — сказал человек, поспешив к нему. «Я пришел так быстро, как только мог. Это ужасные новости».
«Это мой худший кошмар, Невилл», — сказал Мейнард, резко остановившись.
«Это просто ошеломляет своей наглостью. Вокруг царит хаос».
«Я знаю. Я видел очередь поездов возле станции».
«Это ужасный шок для NER».
«Я вам сочувствую, — сказал другой, — но я смотрю на это с другой стороны. Как лорд-мэр, я обязан поставить репутацию города на первое место».
То, что произошло здесь вчера, — отвратительная реклама Йорка.
Подумайте о последствиях, если люди начнут бояться, что это место опасно».
Невилл Тиммс был мужчиной среднего возраста и среднего роста, чей громкий голос, обширное брюшко и жестикуляция заставляли его казаться больше, чем он был на самом деле. Появление железной дороги примерно двадцатью или более годами ранее преобразило город, придав ему большую значимость и увеличив его коммерческий потенциал. Тиммс гордился тем, как он расцвел.
«Что говорит полиция?» — спросил он.
«Это дело им не по плечу, Невилл. Если бы железнодорожные полицейские, которые здесь работают, выполняли свою работу», — злобно сказал Мейнард,
«Это преступление, возможно, никогда не было совершено. Что касается городской полиции, то они в полном замешательстве. Вот почему я пошел выше их голов».
'Что ты имеешь в виду?'
«Вчера я отправил телеграмму в Скотленд-Ярд».
Тиммс нахмурился. «Проявит ли столичная полиция какой-либо интерес к преступлению, совершенному так далеко от Лондона?»
«О, да. У них есть детектив, который готов объездить всю страну вдоль и поперек, если это необходимо. Его сильная сторона — железнодорожные преступления».
«Кто этот человек?»
«Инспектор Роберт Колбек».
Только когда они были почти на полпути к месту назначения, их купе наконец избавилось от остальных пассажиров и предоставило им уединение, необходимое для обсуждения дела. Когда поезд снова двинулся на север, Лиминг настаивал на подробностях.
«Что сказал телеграф?» — спросил он.
«Это было исследование в краткости, Виктор. Было предоставлено мало подробностей, помимо повреждения тормозного вагона и смерти охранника. Однако, читая между строк, я почувствовал, что для нас это настоящий вызов».
«Как отреагировал суперинтендант?»
«Он не хотел отсылать нас из Лондона».
«На этот раз я с ним согласен».
«Он сказал, что мы там нужны».
«Что заставило его передумать?»
«Да», — сказал Колбек. «Йорк — один из самых красивых городов в стране. Он также имеет важную связь с развитием нашей железнодорожной системы, благодаря человеку по имени Джордж Хадсон».
«Железнодорожный король», — сказал Лиминг. «Даже я слышал о нем».
«Если бы не наследство, он мог бы остаться относительно неизвестным».
Вместо этого он использовал свое внезапное богатство, чтобы инвестировать в железные дороги в то время, когда развилась мания. Хадсон был одним из его главных бенефициаров. Йорк должным образом гордился им. Он был его лорд-мэром в какой-то момент. Когда в городе наконец появилась железнодорожная станция, они назвали улицу рядом с ней в его честь.
«Я думал, его обвинили в мошенничестве, и он сбежал за границу».
«Вот тогда пузырь лопнул, и на железных дорогах уже не так-то просто было сколотить состояние. Но он заслуживает похвалы за то, что оживил Йорк. Благодаря ему город разросся до неузнаваемости. Граждане в восторге».
«Один из них — нет», — сказал Лиминг. «Он нанес удар по железным дорогам».
«Давайте узнаем все подробности, прежде чем выносить суждение».
«Это случалось и в других местах. Люди, которые считают, что железные дороги разрушили их жизнь, — те, кто раньше делал дилижансы, например, —
нанесли неисчислимый ущерб. Именно это и произошло в этом случае, я полагаю.
Кто-то отомстил ему.
«Ему не обязательно было убивать охранника, чтобы сделать это», — утверждает Колбек.
'Что ты имеешь в виду?'
«Он мог бы уничтожить тормозной вагон, не пролив ни капли крови. Если бы это был просто случай вандализма, мы бы остались в Лондоне. То, что ведет нас в Йорк, я подозреваю, — это жертва убийства».