Передав ему тряпку, она потянулась за щеткой и передала ее ему.
«Для почты, наверное, еще рановато?» — сказал он.
'Да, это.'
«Когда придет время, дай мне знать, что скажет Роберт».
«Я боюсь, что его письмо будет похоже на то, что я получила вчера», — сказала она. «Независимо от того, как усердно они работают, прогресс очень медленный. Это удручающе».
«В конце концов Роберт произведет арест. Обычно он так и делает».
'Я знаю.'
«Тогда тебе лучше начать новую картину и вернуться к своим плохим привычкам».
«Какие плохие привычки?» — сказала она обидевшись.
«Ронять вещи повсюду и не иметь возможности их найти. Оставлять эти рамки по всему полу, чтобы посетители спотыкались. Забывать как следует мыть кисти. Другими словами, — сказал он с усмешкой, — вести себя как дочь, которую я люблю. В следующий раз, когда я приду сюда, пожалуйста, пусть эта студия скажет мне «Мэдди».
«Я обещаю», — сказала она, обнимая его.
«Иногда я даю хорошие советы».
Плакаты с обещаниями вознаграждений висели уже несколько дней, но время от времени появлялись люди, которые приносили информацию, которую считали полезной.
Подробности собирал Бен Уолтерс, железнодорожный полицейский. Он отсеивал всех, кто явно выдумывал историю в надежде получить вознаграждение, передавая имена и адреса тех, кто, по его мнению, мог быть полезен. Лиминг и Хинтон отправились на поиски человека, чья история произвела впечатление на Уолтерса.
Детективы оказались у большого, разбросанного трехэтажного дома. Лиминг изучал его.
«Одно ясно», — решил он. «Мистер Годфри не гонится за вознаграждением. Если он может позволить себе такое место, оно ему не нужно».
«Это значит, что мы будем говорить с честным человеком», — сказал Хинтон.
Он позвонил, и вскоре дверь открыла служанка.
Когда они объяснили, кто они, ей явно сказали ожидать визита детективов. Пригласив их войти, она повела их вниз
проход в просторную гостиную с низким потолком. Когда женщина ушла, они огляделись, отметив ощущение роскоши.
Пол Годфри вошел в комнату и представился. Лиминг назвал их имена и звания. Годфри был хорошо одетым мужчиной лет шестидесяти с тонкими седыми волосами и морщинистым лицом. Детективам предложили сесть, но Годфри остался стоять, выглядя как викарий, собирающийся произнести проповедь. У него был высокий, пронзительный голос и привычка тыкать пальцем в воздух во время разговора. Он также постоянно моргал.
«Надеюсь, вы приехали не по пустякам», — сказал он.
«Мы слышали, что вы сказали на станции, мистер Годфри», — ответил Лиминг.
«И мы считаем, что ваши доказательства могут быть ценными».
«Я надеюсь на это, сержант. Как я объяснил тому железнодорожному полицейскому, я был в поезде, задержанном тем оглушительным взрывом. После этого мы задержались на долгое время. Пассажиры в моем купе были очень беспокойными».
«Я не удивлен, сэр», — сказал Хинтон, доставая свой блокнот.
«Один из них был так зол, что порвал свой билет и пошёл домой».
«У вас, очевидно, было больше терпения».
«Мне нужно было ехать в Лондон», — сказал Годфри. «Меня ждали дочь и ее семья. К тому же у меня были дела в городе».
«Какого рода дело, сэр?»
«У меня там есть недвижимость».
'Я понимаю.'
«Возможно, мы могли бы перейти к показаниям, которые вы дали», — сказал Лиминг, не желая отвлекаться на личную жизнь мужчины. «Нам сообщили, что вы видели кого-то, вертевшегося около тормозного вагона. Пожалуйста, опишите его».
«Ну», — сказал Годфри, — «он был довольно потрепанным парнем в кепке, надвинутой на лицо, но было в нем что-то, что меня заинтересовало. Он был похож на джентльмена. Я бы сказал, что он примерно вашего возраста, сержант, но он был гораздо более худощавого телосложения. Мое внимание привлекло то, как он ходил к тормозному вагону и обратно, словно хотел в него сесть, но в последний момент передумал».
«Где вы были в это время, сэр?» — спросил Хинтон.
«Я был в вагоне, ближайшем к тормозному вагону. Я хорошо видел этого человека».
«Как далеко вы были?»
«О, я не знаю — около двадцати ярдов, я полагаю».
«Вы были потрясены взрывом?»
«Я был в ужасе, как и все остальные в моем купе. Носильщики пришли, чтобы помочь нам подняться на платформу. Только когда пожар в тормозном вагоне был потушен и его отбуксировали, было сочтено безопасным снова сесть в поезд».
«Каким было путешествие в Лондон?» — спросил Лиминг.
«Слишком долго и очень нервно. Я был так рад приехать целым».
«Вы задумывались, что стало причиной взрыва?»
«Да, я задавался вопросом, не было ли это делом рук анархистов. Некоторые из них используют бомбу в качестве торговой марки».