— Я предлагаю в «Севере», часа в три, у меня как раз будет перерыв. Значит, в три. Договорились!
— Ну хорошо, в три.
— Не опаздывай! — строго предупредил ученого Максим. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Даже по телефону противостоять невероятной энергии, излучаемой журналистом, Глеб не мог.
Опоздал, разумеется, Максим. На двадцать минут.
— Извини, задержался в Законодательном собрании, они там такие говоруны, страшное дело, обычно я никогда и никуда не опаздываю.
— Понятно.
— Вот снимки. Посмотри какая прелесть, впрочем, давай сначала сядем.
Кофе здесь, по крайней мере для Максима, варили замечательный и даже разрешали курить.
— Вот эти — для тебя. — Максим бросил на стол глянцевые картинки.
— Спасибо.
Рассуждать о фотографиях Глеб не стал или не захотел. Минут пять они молчали. Максим — потому, что не знал, как заговорить о том, что его интересовало, Глеб — потому, что не понимал странной навязчивости журналиста.
— Сколько может стоить ваша экспедиция?
— Какая экспедиция?
— Ну та, куда так рвется твоя Нинон, на которую у Матвея Сергеевича нет денег.
— Не знаю, да и тебе не все равно?
— Значит, нет, раз спрашиваю?
— Интересно почему?
— Ну, не из-за прекрасных же глаз твоей красавицы.
— Неужели из-за сокровищ?
— Конечно, я всю жизнь мечтал найти что-нибудь этакое.
— Этакого там нет, я тебе уже, кажется, говорил, так что зря рыщешь. Да и не поедет Нина с тобой никуда.
— Судя по страсти, с какой она отчитывала Матвея, поедет, если я позову. Ей же туда очень хочется.
— Ее, в отличие от тебя, интересуют рукописи, а не золото.
— Ага, — охотно согласился Максим, — а на столе у нее полная подборка информаций о золоте. Не так?
— Я же тебе говорил, это для статьи в сборник.
— А я верю, верю. В принципе я могу обойтись и без вас всех. Вот. — Максим жестом, подсмотренным в итальянских политических детективах, выбросил на стол фотокопию карты.
— Ну и обходись. Ищи то, чего нет. А как ты собираешься туда попасть?
— В командировку, в командировку, найду, знаешь ли, спонсора — и вперед.
— Ну что ж, в добрый путь. Дерзайте, юноша! — Глеб встал.
— Только я не хочу, чтобы вы меня считали вором, поэтому и приглашаю вас.
— Меня?
— Ну, и тебя тоже. В основном, конечно, твою ядовитую подружку, а тебя в качестве противоядия. Тебе, по-моему, нравится быть ее противоядием.
— Кретин!
— Я всегда знал, что ты невероятный интеллигент, а сейчас просто на секундочку забыл, что обзываться — нехорошо! — Максим любил победы убедительные.
Девушке, укутанной в яркую шаль, мешало все: бурный апрельский дождь, длинный серый плащ, тяжелая сумка, больше похожая на портфель, пакет с покупками в руках и очки, постоянно сползавшие на нос. Она просто не знала, как достать зонтик, поправить очки и не уронить покупки.
— Разрешите вам помочь! — Внезапно появившийся над головой зонтик испугал ее.
— Что вам надо? — Теперь приходилось бороться с еще одной помехой.
— Я всего-навсего хочу помочь, я всегда стараюсь выручать девиц, попавших в затруднительную ситуацию. Еще я хочу довезти вас до дома.
— Пропустите. — Девушка попробовала обойти назойливого нахала.
— Ну, так всегда, только соберешься сделать доброе дело — и не дают. Так можно навсегда отбить охоту к добродетельным деяниям, Нина.
— А, это вы… — Выяснив, что наглец ей знаком, девушка облегченно вздохнула.
— Да, а вы сменили французский гнев на милость?
— Борджиа, да будет вам известно, были итальянцами.
— Что вы говорите, неужели? Теперь мне это известно, и вы разрешите мне вас подвезти?
— Мне далеко ехать.
— Это не страшно, поскольку я собираюсь пригласить вас в еще более далекую поездку.
— За сокровищами… — Девушка ехидно улыбнулась. — Да, Глеб говорил мне, что вы намерены стать кладоискателем.
— Пойдемте, автомобиль подан, а беседовать лучше сидя.
Темно-синие «Жигули» ждали за углом. Максим распахнул переднюю дверцу:
— Прошу, мадам, или мадемуазель?
— Вы решили выяснить мое семейное положение?
— Собственно, нет, эти вопросы меня не волнуют, просто штамп.
— Видимо, профессия научила вас разговаривать исключительно штампами.
— А чему научила профессия вас?
— Скрупулезности. Так мы едем?
— Куда прикажете?
— Васильевский остров.
Максим был водителем нахальным, не обгонять просто не умел. Так что его старый автомобильчик слышал уже все возможные шоферские проклятия. В этот день добавились проклятия пешеходов, Максим словно не замечал глубоких луж. Даже на малолюдной Косой линии он умудрился отыскать недотепу и окатил его буквально с ног до головы. А на гневный окрик ответил философично:
— Что поделаешь, приятель, жизнь — борьба! — и тут же повернулся к Нине: — Ну что, я вас убедил? Вы ничего не теряете.
— Нет! Нет никаких сокровищ, — слабо улыбнулась девушка.
— Значит, не найдем, зато вы отыщете какую-нибудь замечательно редкую рукопись, их-то там полно. Да?
— Вероятно, да.
— Когда вы оформите отпуск?
— Как, сейчас?
— А какие проблемы? Недели на две, я думаю, хватит.
— Но…
— Спонсор уже есть, билеты — моя забота. И мы вылетаем в Ташкент, скажем… послезавтра.
— Но я не успею!
— Прекрасно успеете. У меня еще тоже отпуск не оформлен. И не надо отговорок. Кстати, сколько билетов мне заказывать, два?
— Не знаю… А…
— Ну, этот ваш Глеб, он поедет? Он ваш жених или так?
— Послушайте, вам не все равно? И вообще, при чем тут это? Какая наглость!
— Я, честное слово, не хотел вас обидеть. — Максим критически рассматривал будущую спутницу. — И вообще, нам, наверное, лучше перейти на «ты», так удобнее в пути. Значит, я — Максим! А ты — Нинон. Так на твоего… сослуживца билет брать?
— А вы с ним разговаривали? Он согласен?
— Ну, мне кажется, это лучше сделать тебе, тебе он не откажет. Да? Давай твой телефон, я перезвоню завтра, скажу, когда самолет.
— А если я не успею оформить отпуск? — Не дождавшись ответа, девушка продиктовала номер.
— Не впутывай меня в свои проблемы. Все, чао. Я спешу! До завтра!
Максим скоренько высадил пассажирку. Она так и осталась стоять на тротуаре с зонтиком, портфелем, пакетом и опять не знала что делать. Не знала, как достать ключи, когда руки заняты.
Едва войдя в квартиру, Нина бросилась к телефону:
— Глеб, это ты?
— Да, здравствуй, как дела?
— Знаешь, я, кажется, уезжаю.
— Куда?
— В Ташкент. С этим сумасшедшим журналистом.
— Искать клад. Что ж, счастливого пути!
Оба помолчали.
— А ты разве не едешь, он может взять билет и для тебя.
— Я в авантюрах предпочитаю не участвовать.
— Ну почему авантюра, обычная командировка.
— Да что ты говоришь?
— Ну а как еще можно сказать?
— Ты уже и нукать начала, как твой руководитель. Скоро начнешь считать всех Борджиа французами, а всех Толстых писателями.
— Никогда не думала, что ты такой надменный, не все обязаны знать все.
— Разумеется. Зато у него масса прочих достоинств. Машина. Спонсоров умеет искать. В общем, я рад, что вы поладили. Пока!
— Ну, Глебушка…
— «Нуглебушкой» никогда не был. Счастливо прокатиться.
Короткие гудки в трубке, все-таки рассыпавшийся у входной двери пакет с продуктами… и опять почему-то запотели очки. Тем не менее надо собираться. Нина теперь поняла, что Глеб прав и все задуманное — чистой воды авантюра. Только пути назад не было, по крайней мере, от этого журналиста простым «нет» не отделаешься. И как он сумел заговорить ей зубы?
В аэропорту было тихо: поздний вечер, в зале вылета почти никого. Максим рассерженно вышагивал от стены к стене и не знал как быть, что с ним случалось очень редко. Нины дома не было. Вчера она говорила как-то очень вяло. Впрочем, послушно повторила час и место встречи, сказала, что летит. Максим предложил ее подвезти, но девушка отказалась.