– Спасибо, Катюш, я их возьму ненадолго, – поблагодарил Смолев и поднялся от ресепшн к большой террасе, где завтрак для гостей уже подходил к концу.
Семейство Маннов в полном составе с аппетитом завтракало, расположившись за угловым столиком с видом на бухту Хоры. Стефания Моро допивала кофе. Крошки на тарелке, что стояла перед ней, сказали Алексу, что, как и он сам, испанка с французскими корнями предпочитает по утрам к кофе свежие круассаны.
– Алекс! Наконец-то! – первой заметила Смолева Тереза Манн. – Где же вы были все утро? Мы вас потеряли!
– Алекс, доброе утро! – обрадовалась Стефания, подарив Смолеву нежную улыбку. – Мы уж боялись, вы не появитесь на завтраке!
– Доброе утро! – поздоровался Алекс, опускаясь на стул рядом со Стефанией. Он тепло улыбнулся девушке в ответ и налил себе кофе. – Пришлось выйти в город по делам.
– Ох, уж эти ваши бесконечные «дела», – укоризненно покачала головой Тереза, обращаясь к мужу. – Знаю я их! Хоть на острове можно от них отдохнуть?
– Само собой! – бодро ответил Виктор, подмигивая другу. – Вот позавтракаем и начнем отдыхать! Кто хочет на море? Купаться? – весело обратился он к близнецам.
– Я! Я! – наперебой закричали дети, вскочив со стульев и прыгая от радости.
– Отлично! Тогда бегите в номер и собирайтесь! И не забудьте маски и трубки! Через пятнадцать минут выходим на пляж! – скомандовал отец, вручая им ключ.
Дети с веселыми криками наперегонки умчались в сторону номера. Тереза тоже быстро поднялась вслед за ними, опасаясь, что они в очередной раз перевернут весь номер вверх дном.
– Пойдемте, Стефания, – пригласила она испанку. – У меня с собой несколько кремов от загара, давайте вместе выберем самый подходящий!
Стефания с пониманием улыбнулась и присоединилась к Терезе.
– Какие они, все-таки, умницы! – с чувством произнес Манн, провожая молодых женщин взглядом. – Ну давай, рассказывай! И что это за бумажки?
– Обо всем по порядку, – и Алекс изложил другу все, что узнал сегодня утром.
– Мда-а, – протянул генерал Интерпола, повторяя оценку самого Алекса, – не густо!
– А когда было иначе? – усмехнулся Смолев. – Вот что, надо выяснить у Антона, кто помогал ему с арендой снаряжения. Хотя, я, кажется, уже догадываюсь… Но уточнить стоит!
Смолев набрал номер и кратко переговорил с Цветковым. Чем дольше они говорили, тем жестче становилось выражение его лица.
– В общем, так, товарищ генерал, – закончив телефонный разговор, повернулся к собеседнику Алекс. – Это копии паспортов жильцов из седьмого номера. Константин Трофимов, Марк Васильченко и Максим Хасаншин. Вот насчет последнего я и хотел тебе сказать. Именно он подошел познакомиться на завтраке к Цветковым накануне происшествия – ну как же! соотечественники! – и предложил свою помощь в организации аренды снаряжения для дайвинга. Обещал по своим связям скидку в тридцать процентов. И еще, все трое – спортсмены, в хорошей физической форме. Дайверы, виндсерферы, кайтеры и прочее. И последнее: одного из них я сегодня видел на лестнице в черных кроссовках. Шнурки – темно-синий и белый. Помнится, Димос говорил про черный и белый, но при том освещении, да издалека он мог точно не рассмотреть. Судя по фото в паспорте, парень, что столкнулся со мной на лестнице – это и был Хасаншин.
– Ясно, – кивнул Манн. – Убедительно. Что ты предлагаешь?
– Навести по нему подробные справки. Ты же помнишь, судя по нападению на сержанта – там сработал боксер. Если Хасаншин занимался боксом – это подтвердит нашу версию. Следующее: он исполнитель, кто тогда заказчик? Надо шерстить его связи.
– Попрошу коллег, – согласился Виктор. – К вечеру, надеюсь, получим по нему справку. По Пермякову, правда, пока ничего конкретного. Характеризуется положительно: не был, не состоял, не привлекался… Связей в криминальных кругах не имеет, в контактах с ОПГ Петербурга не замечен. Студент-отличник, теперь – аспирант в Техноложке. Живет тихо, с матерью. Она работает учительницей в средней школе, разведена. Отец Пермякова – крупный бизнесмен, с первой семьей контактов не поддерживал. Женат, от второго брака сын двадцати лет. Сам Пермяков-старший умер от инсульта три дня назад. Похороны уже прошли. По госпиталю Антонидис доложил, что экспертиза ничего не обнаружила: ни пальчиков, ни пропавших медикаментов. Пропал только один шприц. Кроме шнурков на кроссовках и песка на полу у нас ничего нет. Да и это – не доказательство. Песка на острове – тонны, а носить разные шнурки на кроссовках никто не запрещал. А то, что матом кроет по-русски от души – это, конечно, ниточка… К каждому третьему туристу на острове! Вот так! Идеи есть?