– Надо же, – покрутил головой и усмехнулся Виктор Манн, – не знал! Про династии греков с громкой русской фамилией, я имею в виду. Про умницу и великого стратега графа Алексея Григорьевича-то я, конечно, в курсе. И не только про его победы на поле брани, что нашим милым дамам не столь интересно, а вот про его дела амурные наслышан!
– Расскажите, расскажите, Виктор! – с готовностью откликнулась Стефания, кося лукавым взглядом в сторону Смолева. – Похоже, что Алекс снова поскромничал и утаил от нас самое интересное!
– Ладно, рассказывай уж! Заинтриговал! – кивнула головой и Тереза, приглядывая за детьми, что весело резвились в прибрежной полосе, на мелководье под присмотром молодой няни-гречанки. – Чем там твой граф так знаменит по женской части?
– Граф Алексей Григорьевич был высок, статен, красив, кудряв, – словом, весь в меня! – ухмыльнулся Виктор Манн и довольно погладил свою совершенно гладкую лысину. – И нечего хихикать, Стефания, я все вижу! Вернее, слышу! Внешность, по Боэцию, – «мимолетнее всего!». Были кудри – и не стало! Ну так вот: красив был, обаятелен, с дамами галантен и нежен. Дамы таяли, как воск. Ну, еще и богат, знатен, знаменит, – все качества, что привлекали женщин в том далеком восемнадцатом веке!
– Можно подумать, сейчас что-то изменилось, – иронично заметила Тереза. – Но ты продолжай, милый, продолжай, мне уже интересно! Про тебя – высокого и кудрявого красавца – особенно!
– Отставить иронию! – шутливо скомандовал генерал Интерпола. – Так вот, именно его внешность и сыграла роковую роль в одной очень известной любовной истории. Даже, я бы сказал, спецоперации, которую он провел по приказу матушки-императрицы в Италии. Все человек поставил на службу Родине – даже свою внешность!
– Постойте, Виктор! – вдруг встрепенулась Стефания. – Кажется я знаю, о чем речь! Я читала об этой истории: так это тот самый Алексей Орлов, который сперва признался в любви и соблазнил, а потом обманом завлек к себе на корабль и отвез в Петербург бедную Элизабет де Волдомир?
– Вот она, женская логика! Нет, брат, ты только послушай, а? – повернувшись к Смолеву, посетовал Манн. Лежак под ним опасно затрещал. – Сразу «соблазнил, завлек, обманул!» А то, что эту «бедную» девушку звали в разные периоды ее жизни по-разному: то девица Фрэнк, то Шейль, то Тремуйль, то Али-Эмете, принцесса Волдомирская с Кавказа, то Азовская принцесса, она же – графиня Пиннеберг и, наконец, – российская царица Елизавета вторая, – ни больше, ни меньше! Это как? Кстати, у нас она больше известна под именем княжна Тараканова. Что странно, поскольку сама себя она так никогда не называла.
– Да, Стефания, увы! – поддержал друга Смолев. – Эта Элизабет действительно была прожженой авантюристкой. Путешествовала по европейским столицам с огромной свитой – до ста человек, везде представляясь как-то иначе и рассказывая истории о своем благородном происхождении.
– Но зачем? – удивилась Стефания. – С какой целью?
– Цель была банальна: выжать как можно больше денег из своих кредиторов, – пожал плечами Алекс.
– Да,«принцесса» очень любила роскошь! Наделала много долгов. Она быстро поняла, что «девице Фрэнк» не ссудят столько, сколько может получить «принцесса Волдомирская». Опять же блеск «большого света»! Театры, балы, развлечения, поклонники в огромном количестве! – продолжал свой рассказ Виктор Манн. – Она заводила любовные связи исключительно по расчету: у ее избранников должен быть капитал, которым она могла воспользоваться. Разорила поклонников без числа! По ее турне можно изучать географию Европы восемнадцатого века: Польша, Франция, Австрия, Италия! Девушка была одаренной, ничего не скажешь, говорила свободно на десятке языков, хорошо образованная, писала стихи, играла на арфе! Куртизанка высшей пробы.
– Чем же она не угодила Екатерине Великой? – спросила Тереза.
– Дело в том, счастье мое, – ответил ей муж, – что Екатерина Вторая, наша с тобой в некотором смысле соотечественница – принцесса немецких кровей – взошла на трон в результате кровавого переворота, практически узурпировав власть. И этим пользовались разного рода проходимцы, выдававшие себя за пропавших и вновь найденных членов царской семьи. Впрочем, на Руси это было во все времена! – махнул рукой Виктор. – От Гришки Отрепьева до Пугачева, который тоже называл себя «добрым царем Петром Федоровичем». Самозванцев хватало всегда!
– И кем же себя объявила наша девушка?
– Она решила вдруг, что она дочь царицы Елизаветы Петровны и ее фаворита Алексея Разумовского. Вот так. И имеет право на российский трон.