Сжала руки под темной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
– Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру»
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».
Анна Ахматова
Рваные серые облака, стыдливо кутаясь в белую дымку, ленно плыли по пронзительно голубому небу. Солнце сияло в зените. Его яркие лучи, точно длинные пальцы холеных рук херувима, бережно касались тонких травинок, робко выглянувших из-под черных разводов весенней грязи и прохудившегося студеного покрывала напоследок вздохнувшей зимы. Слышался ритмичный, задорный перестук дятлов. Подснежники, радостно покачиваясь под первым теплом, тянули продолговатые бутоны вверх, высоко-высоко, как только можно, стремясь впитать хрустально-чистый свет, не упустить ни единой его нежной частички. На молочных лепестках мерцали радугой капли росы. Они показались Аими слезинками божественного младенца, застывшими бриллиантами. Но что в этом мире вечно? Даже неимоверная красота обречена… И они должны через какое-то время испариться. Бесследно…
Откинувшись на спинку скамейки, Аими прикрыла глаза. Легкий ветер скользнул по ее струящимся до плеч волосам цвета меди. Потревожил рядом растущий пышный куст дикой розы, отчего одна из веточек царапнула Аими за щеку.
… – Доброе утро, родная, – лежа на боку, Аими услышала над ухом приглушенный, полный нежности мужской голос. Он радовал и окутывал ее истинным счастьем.
Аими не шелохнулась, ожидая, что же будет дальше.
– Просыпайся, соня, – ласково и шепотом. Аими почувствовала, как Дориан, лежащий за ней, стал целовать ее плечо, едва касаясь кожи. Чуть покусывать. Его руки – сильные, мускулистые – скользнули по ее бедрам на живот и стали мучительно медленно опускаться ниже. – Я знаю, что ты не спишь. Или красочные сны заманчивее меня?.. Поездки на лошадях?
– Хитрец! – Аими улыбнулась, но глаз не открыла. – Знаешь ведь, что ты важнее мне всего остального. Да и вместе с конной прогулкой на резвых вороных… – Довольно рассмеявшись, она распахнула ресницы и повернулась к Дориану. – Это мне? – увидев на постели между собой и им букет из роз, подняла брови.
– В честь хмурого дня, ограбил мамин сад. – В карих глазах заплясали чертенята. На губах заиграла лукавая ухмылка.
– Спасибо, – Аими провела ладонью по темным волосам возлюбленного.
– Словом благодарности не откупишься! – кинув цветы на прикроватную тумбочку и рывком притянув к себе Аими, Дориан пылко стал целовать ее в губы, нетерпеливо разрывая на ней кружевную ночную сорочку.
- Ты не со мной. Я одна, и кругом пустота.
Аими распахнула глаза и задумчивым взглядом проследила за пролетаемой мимо зарянкой, устремившейся в сторону родового поместья ее жениха. Бывшего жениха. Птичка мелькнула над ухоженными клумбами роскошного сада. Затем приземлилась на бордюр спящего фонтана, пропела искристую трель и, задорно вспорхнув, скрылась за трехэтажным особняком.
– Не плачу. Сижу. Зябну. Так тоскую. А ты где-то там… Твои губы искривлены в бесценной мне ухмылке. В глазах блестит счастье. Ты рад, что меня нет рядом. Ведь ты вечный оптимист, и твоя душа не знает тяжести, что надгробной плитой давит мне на грудь. Не вдохнуть и не выдохнуть…
Аими запрокинула голову, и ее опустошенный взгляд устремился сквозь безграничное небо, виднеющееся между макушками хвойных великанов. Внезапно позади себя она услышала стук каблуков. Выпрямилась, но тут же сжалась. К ней на скамейку присела Ирен – эффектная брюнетка, в глазах которой всегда полыхало ледяное пламя, а уголки алых тонких губ были приподняты. Однако сейчас лицо подруги Аими выражало горючую смесь грусти с яростью.
– Так и знала, что найду тебя здесь! – с досадой заявила Ирен. – Я тебе звонила. Неужели было трудно ответить? Пожалеть меня? Тебе моих нервов совсем не жаль?
– Прости, – пожав плечами, неохотно отозвалась Аими. Она желала, чтобы Ирен ушла. Не трогала ее. Не утешала. Не тормошила, будя от морока унылого отчаяния.
– И это все, что ты можешь сказать? Тебе безразлично, что я чувствую, уже зная наизусть телефонные номера всех больниц и моргов в городе?! Считаешь, тебе одной плохо? Не будь эгоисткой! Я каждую ночь, ложась спать, пребываю в неописуемом страхе за тебя! Дрожу от ужаса, что моя горячо любимая подруга вновь перережет себе вены, а меня на этот раз не окажется рядом! Даст ли Бог нам еще одну счастливую случайность на… – Вдох-выдох. Чуть погодя, Ирен смягчилась. – Подруга, милая моя, – она заботливо погладила Аими по плечу, – хорошая… Прошло уже два месяца. Ты должна понять… принять, в конце концов, что…
Аими безудержно рассмеялась. Ей вдруг показались забавными слова утешения Ирен, от которой никто и никогда не уходил. Она забывала ухажеров, как вышедшие из моды вещи. Не знала чувства утраты близкого, родного. Ей было неведомо ощущение, когда в миг под ногами раскалывается земля, ты падаешь в бездну, но в какой-то момент замираешь. Видишь, что мир продолжает прекрасно существовать и без тебя, земля вертится, солнце светит, дожди идут, цветы цветут, люди живут. А тебя нет. Но ты и есть. Замер, словно смотря на затмение… будто взирая на мир через закопченное стекло.
Ирен никак не прокомментировала реакцию Аими. Она расстегнула верхние пуговицы пальто. Глубоко вдохнула.
– Наконец-то весна!
Ирен блаженно потянулась. На ее губах заиграла улыбка. Она небрежно стянула с рук перчатки, и на запястье мелькнул полукруглый шрам. В памяти Аими невольно всколыхнулось событие, произошедшее шестнадцать недель назад.
… Возвращаясь из университета домой, Аими шла по парку, устеленному пушистыми хлопьями снега. Холодный алый шар, висящий на небе, торопливо клонился ко сну и окрашивал красным сиянием деревья и виднеющиеся вдалеке переулки и дома. Сумерки сгущались. Мороз крепчал.
Неожиданно Аими услышала животный рык и следом пронзительный женский крик о помощи. Обернувшись, увидела девушку, которая безуспешно пыталась отмахнуться сумочкой от разъяренного пса. Проходящая мимо влюбленная пара испуганно отпрянула в сторону, причитая, что животное, скорее всего, бешенное, из его пасти капает пена.
Подняв с обочины дорожки палку, Аими, не задумываясь о последствиях для себя, побежала на выручку к незнакомке, в запястье которой уже вцепились острые клыки. Пару раз ударив пса по голове и спине, она все-таки смогла его отвлечь. Тот, рыча, бросился на нее и успел укусить за ногу прежде, чем подоспевший на крики полицейский патруль пристрелил обезумевшее животное.
– Спасибо, – заикаясь, произнесла девушка. Ее трясло. В глаза застыли страх и шок.
– Тебе необходимо поехать к врачу и сделать прививку от бешенства. – Аими достала из пальто носовой платок и молча, с профессионализмом, которому ее обучали в университете, перевязала им запястье незнакомки.
Та кивнула.
– И тебе не повредит укол. Ирен, – представилась она и улыбнулась. – А ты храбрая, не то что та парочка… Девушке стоит подумать о том, что рядом с ней трус, а не защитник, – фыркнув, поправила волосы. – Я напишу о тебе полотно. – Она торжественно посмотрела на Аими.