— С удовольствием, — засияла Рита. — Правда, я не слишком общительная. Шумные компании меня утомляют.
— У нас много общего, — поддержал её Исихару.
Потом заметил подъезжающий автобус и спросил:
— Сядем вместе? Ты любишь музыку слушать?
— Да, давай. Конечно! Но у меня нет особых предпочтений, я, если можно так сказать, — меломанка, — Рита засмущалась сильнее, когда Исихару подал ей руку, помогая забраться в автобус. Водитель окинул их удивлённым взглядом. На его памяти никто ещё так рано на остановке не околачивался.
— А у нас с тобой больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд, — потеплел голос у Исихару, и он поделился с Ритой наушником. Впервые он почувствовал себя уверенно при общении с девушкой.
Прибывших на остановку сотрудников МПК, хмурых и не очень, они уже не замечали. Не заметили даже Максима и Феликса.
— Я же говорил, — усмехнулся Макс.
— Зато они подходят друг другу, — прикинул Феликс. Он постоянно забывал, как звали эту девушку: слишком она была скромная и неприметная.
Но для Исихару Рита была самой идеальной на свете, в чём признаться он, конечно же, пока не мог. Непривыкший к спонтанным решениям Исихару думал, что своим признанием запросто спугнул бы её.
3.
* * *
Главная лаборатория была разделена на отделы, но их объединяла маленькая табличка, гласившая, что страны, входящие в состав Международного Противоэпидемического Комплекса, следуют принятой от 16 декабря 1971 года конвенции о «запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении». Важные положения конвенции молодым учёным велено было вызубрить до последней запятой.
Утром, ещё по темноте, из закрытого административно-территориального образования Сибирь-1 следовал автобус, который отвозил хмурых, невыспавшихся сотрудников за ворота главного корпуса, преодолевая грязевые ямы и стоически перенося отсутствие дорог.
Ребята, плотно общавшиеся друг с другом в закрытом городе, встречались дружной компанией в течение дня только на несколько часов утром в лектории да в обеденный перерыв, иногда в библиотеке. В самый первый учебный день им выдали белые халаты, а после лекций водили по разным частям лаборатории, где белоснежные столы стояли стройными рядами, а на них поблёскивали пробирки, чашки Петри и прочая посуда, микроскопы. На новом месте работы молодые люди освоились быстро, но работа оказалась скучной и, как некоторым казалось, — максимально бесполезной.
— А вы чем занимаетесь? — спросил Имон. — У нас в первом блоке лаборатории практикуются на микроорганизмах, которые абсолютно безвредны.
— Учимся готовить питательные растворы. Причём вручную, хотя в соседних отделах давно уже всё автоматизировано, — развела руками Эсти. — Скорей бы нас уже перевели в цех по изготовлению вакцин.
— Я уже на лекциях устал от этой важной информации, — вздохнул Феликс, сражаясь с рыбной котлетой. — Вторую неделю месим эти растворы.
— Взбодрись, завтра первый семинар будет, — весело сказал Максим. — Если справимся, то нам доверят что-то большее, чем приготовление питательных сред.
— Почему здесь так холодно? — сменил тему Барым. — Если бы я знал, что будет настолько холодно, то захватил бы вещи потеплее.
Барым никогда не признавался, что одной из причин, сподвигших его согласиться на переезд в закрытый городок в совершенно чужой для него холодной России, было то, что работа там засчитывалась как служба в армии, которой он очень хотел избежать, являясь убеждённым антимилитаристом. Другие МПК такие варианты не предлагали.
— Холод — это не самое грустное. А вообще я рад, что мы не занимаемся скрепко- и бумаго-перекладывательным трудом. Иначе у меня бы сразу включился лапочный режим, — выдал Имон. Поняли его только Рита и Макс — только им стало смешно. Остальные лишь вежливо улыбнулись.
Исихару застыл на стуле, вытянувшись на манер гусеницы, которую некстати застали за пожиранием сочного листика.
— Не смотри на меня так, — предупредил Имон, вооружившись вилкой и использованной зубочисткой. — Прикиньте, Исихару бегал за мной со словарём, когда мы с ребятами в гости пришли к нему, Максу и Феликсу.
— Я хочу тебя лучше понимать, — ответил Исихару.
— Тогда открой соцсети и полистай мемы, — посоветовал Макс. — Только так можно постичь тонкие грани души Имона и его версии русского языка.
— Я вот хочу на море, на тёплый пляж. Что мне открыть? — спросила Эсти.
— Портал в ад, когда Исихару снова побежит за мной со словарём, — пробубнил Имон, набивая рот едой. — И правда холодно. Я скоро буду приезжать на работу, завернувшись в плед.