Странное открытие сделал Фокс. Аллейн сидел на корточках, копаясь в нижнем ящике бюро. Солнце уже опустилось ниже окон библиотеки, ее начинал заполнять прозрачный сумрак, когда дверь открылась, и за ней материализовался Фокс. Аллейн сел на пятки и наблюдал, как Фокс медленно вступает в полосу света. Он нес на ладони какой-то небольшой странный предмет. Аллейн безмолвно смотрел на него. Ковер на полу был толстый, и Фокс шел бесшумно, как призрак. Однако Аллейн смог разглядеть предмет у него на ладони, только когда тот подошел совсем близко.
Это была маленькая и совершенно омерзительная кукла.
Не говоря ни слова, Фокс положил на ковер уродливую фигурку, грубо вылепленную из какого-то грязновато-блестящего вещества желтоватого цвета. Одежда куклы являла собой пародию на черный пиджак и серые брюки. На макушке уродца топорщилось несколько приклеенных седых волосков. Глаза были сделаны из булавок с черными стеклянными головками, ноздри изображала пара дырочек. Обломки спичек представляли зубы под уродливо вздернутой верхней губой. Пальцы Аллейна коснулись груди куклы. Оттуда, вонзившись в грубо сделанную жилетку, торчала длинная булавка.
— И где вы это нашли?
— В гардеробной. В глубине ящика стола.
— Вот что он не хотел показывать старому Криссоэту. Интересно — почему?
— Может, он боялся, что Криссоэт над ним посмеется.
— Может быть, — согласился Аллейн.
Глава 18
Сцена при свечах
В тот день над Лондоном стояли беспросветные тучи. С утра до ночи неумолимо лил дождь. Всякий раз, подходя к окну в библиотеке на Браммелл-стрит, Роберта и Генри видели внизу только колышущиеся зонты, блестящий от влаги макинтош полисмена, крыши машин и струи воды, которые эти машины выбрызгивали из-под колес. Когда после ленча молодые люди вышли на Браммелл-стрит, укрываясь под зонтиком, взятым из прихожей, резкий порыв ветра чуть не сбил их с ног. Генри плотнее прижал к себе руку девушки. Невзирая на все, что до сих пор случилось, на сердце у Роберты потеплело в предвкушении путешествия по Лондону: вокруг спешили под дождем лондонцы, сверкали в свете ламп витрины, над потоками машин важно проплывали ярко-алые двухэтажные автобусы. Кругом шумело людское море, а рядом шел Генри и вел ее сквозь потоки дождя. Она была счастлива, что в карманах у Генри нашелся только шиллинг и девять пенсов и что он не стал одалживать у нее предложенные десять шиллингов и брать такси. Вместо этого он предложил, чтобы они поехали на автобусе, а потом на метро до Плезанс-Корт. «Замечательно, замечательно, все просто замечательно!» — пело сердце Роберты. Как хорошо забраться на колышущийся автобус, медленно ехать по Парк-лейн, как здорово нырнуть в метро и удивиться неожиданно свежему воздуху, который нагнетает туда вентилятор, погрузиться ниже улиц, в глубокий подземный мир, войти в поезд, мчащийся по темному подземелью. «Как хорошо!» — думала Робин, сидя в поезде напротив Генри и видя в полутьме, что он улыбается ей.
— Нравится тебе Лондон? — спросил он, угадав ее мысли, и она кивнула ему, чувствуя себя независимой и смелой. Самое прекрасное, думала про себя Роберта, это именно ощущение независимости. Никто в переполненном метро не знал, что она Роберта Грей из Новой Зеландии. Она для них абсолютно ничего не значила так же, как и они для нее, и она симпатизировала им именно поэтому. Ее не пугало даже то, что они с Генри должны быть в доме на Браммелл-стрит до того, как привезут дядю Г. в гробу. Смешно было и думать о том, что Миногам может угрожать какая-нибудь опасность. Ведь Роберте было двадцать лет, и она была в Лондоне!
Поведение Миногов никак не испортило ей настроения. Шарло отдыхала, лорд Чарльз отправился к управляющему банком, где у него был счет, а остальные, пусть даже с черными кругами под глазами, вели себя в своем обычном духе. Все пили чай в столовой, включая Майка, который сидел с триумфальным видом. Фрида рассеянно наливала чай во все чашки, которые перед ней стояли, Плюшка лопала апельсины у буфетного столика, а близнецы пожирали тосты в огромных количествах.
— Наверное, вы слышали, — сказал Колин, — что мистер Ворчалл убрался.
— Его зовут не Ворчалл, а Варчелл, — поправил Стивен.
— Он ушел, — встряла Плюшка, — потому что папуля теперь стал ужасно важным и богатым, так что с деньгами все в порядке.