— Это верно, — мрачновато произнес мистер Хэнкин. — Ладно, запишите все, что придумаете, и приходите ко мне. Вы знаете, где мой кабинет?
— О да… в конце коридора, рядом с железной лестницей.
— Нет-нет, там кабинет мистера Армстронга. Мой — в другом конце коридора, возле другой лестницы, не железной. Кстати…
— Да?
— Да нет, ничего, — рассеянно проговорил мистер Хэнкин. — То есть… Нет, ничего.
Глядя на его удаляющуюся фигуру, мистер Бредон задумчиво покачал светловолосой головой. Затем, вернувшись к работе, весьма быстро написал несколько абзацев во славу маргарина и, держа листки в руке, вышел из комнаты. Повернув направо, он ненадолго задержался у двери в кабинет мистера Инглби и нерешительно уставился на железную лестницу. Пока он стоял перед ней, стеклянная дверь на противоположной стороне коридора открылась, и из нее выскочил мужчина средних лет. Увидев Бредона, он прервал свой бег к лестничной площадке и поинтересовался:
— Вы что-то ищете? Показать вам дорогу?
— О! Да, благодарю. Нет… то есть да. Я — новый копирайтер, ищу машинописное бюро.
— В другом конце коридора.
— А, понятно, огромное спасибо. Тут нелегко сориентироваться. А куда ведет эта лестница?
— Вниз, там куча помещений — главным образом кабинеты руководителей групп, совещательные комнаты, кабинет мистера Пима и нескольких других руководителей, а также типографский отдел.
— Ясно. Большое спасибо. А где вымыть руки?
— Тоже там, внизу. Если хотите, покажу.
— О, благодарю, огромное спасибо.
Мужчина припустил по крутой расшатанной винтовой лестнице, словно выпущенный распрямившейся пружиной. Бредон опасливо последовал за ним.
— Немного крутовато, вам не кажется?
— Да, это точно. Будьте осторожны. Один парень из вашего отдела на днях разбился на ней всмятку.
— Не может быть!
— Сломал шею. Когда мы подоспели, он был уже мертв.
— Что вы говорите?! Ну и ну! И как же, черт возьми, ему это удалось? Он что, не видел, куда ступает?
— Поскользнулся, полагаю. Должно быть, слишком быстро спускался. Со мной никогда такого не случалось. Лестница хорошо освещена.
— Хорошо освещена? — Мистер Бредон изумленно обвел взглядом световой люк наверху, потом — из конца в конец — коридор, в который так же, как в тот, что на верхнем этаже, выходили двери со стеклянными вставками. — Да, и впрямь хорошо освещена, — сказал он. — Наверняка поскользнулся. Если быстро бежать по лестнице, поскользнуться нетрудно. У него в подметках были сапожные гвозди?
— Я не знаю. Я его туфли не рассматривал. Думал только о том, как собрать его по кусочкам.
— Это вы его нашли?
— Я услышал грохот, выскочил и прибежал на место одним из первых. Кстати, моя фамилия Дэниелс.
— Вот как? Дэниелс, ну конечно. А в ходе расследования ничего не выяснилось насчет сапожных гвоздей?
— Я ничего такого не помню.
— О, ну тогда, должно быть, гвоздей не было. Я хочу сказать, если бы они были, кто-нибудь о них упомянул бы. То есть это было бы хоть каким-то объяснением, не правда ли?
— Объяснением для кого? — спросил Дэниелс.
— Для страховой конторы. Я имею в виду, когда одни люди строят лестницу, а другие скатываются с нее, страховая компания обычно желает знать, как это произошло. По крайней мере, так мне говорили. Я сам никогда с лестниц не падал — стучу по дереву, чтоб не сглазить.
— И лучше не пытайтесь, — сострил Дэниелс, обходя вопрос о страховке. — Вымыть руки — это туда: пройдете через вон ту дверь, а там по коридору слева.
— О, премного вам благодарен.
— Не за что.
Мистер Дэниелс рванул в комнату, забитую письменными столами, оставив мистера Бредона сражаться с тяжелой вращающейся дверью.
В туалете Бредон столкнулся с Инглби.
— О, — сказал последний, — вы сами нашли дорогу? Мне говорили, чтобы я вам ее показал, но я забыл.
— Мистер Дэниелс меня проводил. Он кто?
— Дэниелс? Руководитель группы. В его ведении несколько клиентов: «Слайдер», «Братья Хэррогейт» и еще кое-какие. Отвечает за макеты, отсылает клише в газеты и все такое прочее. Неплохой парень.
— Кажется, он особо чувствителен к вопросу о железной лестнице. То есть он был весьма разговорчив, пока я не затронул вопрос о том, что страховая компания наверняка пришлет своих людей расследовать этот несчастный случай, — тут он как будто рассердился на меня.
— Он давно служит в этой фирме и не любит, когда на нее бросают тень. Тем более когда это делает новичок. Вообще-то тут лучше держаться скромнее, пока не проработал лет десять. Раскованность не приветствуется.