Прунелла бросила на меня тревожный взгляд.
— Будьте уверены, доктор. Будьте уверены. — Сказав это, она резко развернулась и устремилась на штурм мясной лавки. Прелесть радостно засеменила следом.
Я побежал в сторону дома, мне не терпелось избавиться от идиотской одежды прежде, чем соседи меня заметят. Я не хочу, чтобы они решили, будто я каждое утро занимаюсь такими глупостями.
Дома я переоделся в более подобающий костюм, не переставая размышлять над тем, что услышал от леди Блитерингтон. Мне показалось подозрительным полное отсутствие должного пиетета к усопшей. Кроме того, она ни словом не обмолвилась о своей заинтересованности в смерти бедной Эбигейл Уинтертон. Из–за своего колоссального эгоцентризма Прунелла, вероятно, и представить не могла, что кто–то может заподозрить ее в убийстве. Хотя, подумал я желчно, у нее на это просто не хватило бы ума.
Впрочем, внешность часто бывает обманчивой. Ваш покорный слуга наглядный тому пример. Вот и леди Прунелла за фасадом своего упадочного аристократического вздора могла скрывать незаурядный интеллект.
Может, когда–нибудь и Джеки Коллинз получит Нобелевскую премию в области литературы.
Сейчас, переодевшись в одежду для загородных прогулок, я решил навестить викария с его женой, чтобы копнуть поглубже в своем расследовании. Я посмотрел на часы. Почти десять. Безусловно, пристойное время, чтобы подумать о жизни вечной и заглянуть к его святейшеству и его верной подруге.
Спустя всего несколько минут я открыл калитку и вошел в сад викария. Летти Батлер–Мелвилл как раз выходила из парадной двери, и мы стояли какое–то время друг против друга в неловком молчании, мешая пройти.
Я первый нашелся что сказать, отступив вниз по лестнице. А Летти Батлер–Мелвилл еще несколько мгновений стояла, застыв, с продуктовой корзиной в руках.
— Доброе утро, миссис Батлер–Мелвилл, надеюсь, вы не возражаете, что я зашел в столь ранний час без звонка, но мне надо срочно обсудить одно очень важное дело со святым отцом.
Летти Батлер–Мелвилл подавила вздох.
— Вовсе нет, доктор Керби–Джонс. Мой муж дома, и он не откажется принять прихожанина. Он с радостью побеседует с вами.
В ее словах и тоне угадывался какой–то подтекст, хотя я и не мог определить, отнести ли это на счет обычного раздражения по поводу несвоевременного визита, или тут было что–то более серьезное. Но Летги Батлер–Мелвилл быстро справилась со своими эмоциями, какова бы ни была их причина.
— Вы уж простите меня, — продолжила она довольно оживленно, жестом приглашая войти в дом. — Мне сегодня утром еще многое предстоит сделать. Вы найдете Невилла в его кабинете. Надеюсь, вы помните, как туда пройти. — С этими словами она подождала, пока я зайду, закрыла за мной дверь и пошла по тропинке сада к калитке. А я остался в прихожей дома викария, беспомощно глядя ей вслед.
Я пожал плечами. Может, я ей просто не нравился. В конце концов, такое случалось и раньше. А может, у нее и правда были дела поважнее. Как, например, та встреча на церковном кладбище с полковником Клидеро. Есть над чем поразмыслить!
Пробираясь по холлу к кабинету Невилла, я в очередной раз обратил внимание на благородную потрепанность мебели. Семейству Батлер–Мелвилл, безусловно, уютно жилось в этом гнездышке, хотя в целом домик можно было и подновить, да еще прибраться как следует. А что, если анонимный прихожанин пожертвует денежные средства на эти скромные нужды церкви? Ведь преподобный заслуживает лучших условий проживания. Это будет справедливо.
А вот и сам преподобный, дремлет в кресле. Я вежливо кашлянул, и Невилл распахнул глаза. Ох уж эти изумрудные глаза! Такой талант просто пропадает здесь, в Снаппертон–Мамсли. Он определенно должен был стать звездой телеэкрана. Мелу Гибсону и Кевину Костнеру далеко до него.
Викарий торопливо вскочил на ноги, и с его колен соскользнула книга. Я успел заметить название, прежде чем она упала на пол обложкой вниз. И каково же было мое изумление, когда я прочел название последнего романа Дафны Дипвуд. Так вот какие книжки читает наш святой отец! Разве не пора ему готовиться к воскресной службе? Или читать какой–нибудь серьезный теософический труд? Вот так сюрприз. Что бы сказал по этому поводу епископ?
— Доктор Керби–Джонс! — Невилл быстро справился со своей растерянностью и пошел мне навстречу с распростертыми объятиями. — Какая приятная неожиданность! Что привело вас ко мне этим утром?