Джайлз ухватился за протянутую руку и, улыбаясь со всем присущим ему обаянием, зажурчал словами приветствия. Мисс Верьян продолжала таять, а ее миниатюрный спутник тем временем начал проявлять признаки беспокойства.
Сбросив наконец наваждение, Изабелла выпустила ладонь моего помощника. Что ж, я не упущу возможности подразнить его, напомнив о покорении очередного женского сердца.
— Джордж Остин–Хар, — басом напомнил о себе коротышка. — Как поживаете, как дела? — Он поочередно встряхнул нам с Джайлзом руки.
— Мне также очень приятно познакомиться с вами, — сказал я, глядя на мужчину сверху вниз. — Я провел столько незабываемых часов, посещая вместе с вами различные экзотические страны. Вы бесподобно описываете места, где происходят события.
Да… По части комплиментов мы с Джайлзом выбили сегодня немало очков: Остин–Хар просиял не менее лучезарно, чем до него мисс Верьян, и забавно было видеть, как он, не удержавшись, бросил на нее торжествующий взгляд.
Они оба представляли собой необычную пару: она — высокая и худощавая, он — приземистый и круглощекий. Если бы дела у него пошли совсем плохо, он вполне бы мог рассчитывать на постоянную работу в должности садового гнома, однако непрерывная череда бестселлеров, выходящих из–под его пера, делала подобный поворот в его судьбе маловероятным.
Под именем Виктории Уитни–Стюарт он описывал интригующие романтические истории, происходящие то в одной, то в другой точке планеты. В его книгах отважные девушки, ищущие свое место в жизни, на каждом шагу подвергались опасностям, но тем не менее каким–то чудом умудрялись выходить сухими из воды. Обычно в конце повествования очередная героиня любовалась солнечным закатом вместе с прекрасным молодым человеком. После чего «они жили долго и счастливо».
Остин–Хар лишь совсем недавно раскрыл свое инкогнито. И в литературных кругах дней девять поражались тому факту, что все эти книги написал бывший лондонский почтальон. Уровень продаж скакнул еще выше, и Нина Якнова, наш общий агент, была, безусловно, в восторге, когда этот рекламный ход принес значительную прибыль.
— Весьма польщен, — отозвался на похвалу Остин–Хар. От удовольствия его голос стал немного хрипловатым, а грудь чуть ли не распирало от гордости. — Вы знаете, писать книги — это так увлекательно!
— А читать ваши книги — еще более увлекательное занятие! — заверил я, и грудь Остина–Хара, клянусь, раздалась еще шире.
— Керби… Джонс… — задумчиво протянула мисс Верьян, разглядывая меня, словно какой–нибудь образчик под микроскопом. — Ах да! Вы написали эту замечательную биографию Элеоноры Аквитанской! Ваши исторические труды, доктор Керби–Джонс, не менее интересны, чем художественная литература. У вас, безусловно, имеется литературный дар.
Теперь настал мой черед немного раздуться от гордости. Я вовсе не обладаю иммунитетом против лести, тем более исходящей из уст столь выдающейся особы.
— Спасибо, мисс Верьян. Очень приятно слышать, что и вы читали мою книгу.
— До чего же занудная женщина! — вдруг фыркнул Остин–Хар, и я не понял, относилось сказанное к мисс Верьян или к давно почившей королеве. В любом случае это было грубо.
— Прошу прощения… — недоуменно произнес я.
— Да вон… движется в нашу сторону, — пробормотал Остин–Хар. — По коридору.
Мы все как один повернули головы: с другого конца коридора дерганой, каку хромого аиста, походкой, кнам приближалось немыслимое радужное видение. Пестрое разноцветье шелкового платья, которое было на женщине, резало глаза, а волна приторно–сладкого аромата ее парфюма катилась на пару метров впереди нее самой. Протиснувшись между мисс Верьян и Остином–Харом, она остановилась и по очереди одарила всех лучезарной улыбкой. Столь же высокой, как мисс Верьян, эта женщина не была, однако Остина–Хара в росте все же превосходила. На нем она и задержала свой полный восхищения взгляд.
— Как мило, как славно! Я так рада увидеть вас всех здесь! — воскликнула женщина. — А особенно вас, мистер Остин–Хар! Вы ведь так нас всех вдохновляете!
В ее произношении, имеющем носовые звуки, как и прописано в учебниках, явно чувствовалась претензия на оксбриджский акцент, с тщанием наслоенный на жесткое основание резкого йоркширского диалекта. Подобное сочетание было ужасающим, и мисс Верьян даже содрогнулась.
— Рад вас видеть, Нора, — без всякого энтузиазма вымолвил Остин–Хар. — Я и не думал, что вы тоже будете здесь. Как всегда.