– Что-то ты долго. Мы уже даже заждались…
Глава двадцать третья
Не поворачивая головы, Андрей сказал:
– Чебургена, это ты, что ли?
– Я, – сзади послышался довольный смешок.
Чебургена был одним из мальчиков Мамы. Звали его Гена, а обликом, круглыми вытаращенными глазками и большими ушами он здорово напоминал героя знаменитого мультика – Чебурашку. Кличка Чебургена прицепилась к нему как приклеенная. Кстати сказать, сам Чебургена за нее ничуть не обижался.
Несмотря на мультяшное происхождение клички, типом он был довольно гнусным и опасным.
Справедливо рассудив, что те, кто собирается стрелять, разговора предварительно не заводят, Андрей как можно непринужденнее повернулся и сказал:
– Стало быть, в столице меня принимают с распростертыми объятиями?
– Угу, – сказал Чебургена, делая шаг назад, но пистолет все же не опустил. Ствол его смотрел прямо в лоб Андрея.
Мальчиков Мамы оказалось двое. Чебургена и еще какой-то тип, в помятом пиджачке, с кривой, глупой улыбкой. Имени его Андрей не знал. Скорее всего, это был кто-то новенький. Этот новенький тоже целился в Наумова из пистолета, но держал его в отличие от Чебургены как-то несколько неуверенно, слегка более напряженно, чем нужно.
«Лох, – подумал Андрей. – Взяли на дело впервые. Его и надо использовать, чтобы вывернуться. Если удастся… Чебургена, он не подарок».
О том, чтобы сунуть руку в карман или попытаться извлечь пистолет из наплечной кобуры, не могло идти и речи. В этом случае мальчики Мамы стали бы стрелять не задумываясь. Хотя все могло быть не так уж и плохо.
– Ну что, так и будем стоять и молчать? – спросил Андрей. – Что надо-то?
Чебургена осклабился:
– А ничего. Люблю я смотреть, как люди бледнеют. Вот ты сейчас побледнел. Сильно. Как стенка стал.
– Врешь ты все, – сказал Андрей. – Я, когда злюсь, обычно краснею. А сейчас я, похоже, уже начал прилично злиться. Что надо-то, спрашиваю?
– Мама с тобой поговорить хочет. Привести велела.
– Ну так и пошли. Я и сам к ней собирался. Пушку-то зачем на меня наставлять? Убери, глупо это.
– А кто тебя знает, хотел ты к ней ехать или нет? Она говорит, вы с Виктором что-то там в Азинске напортачили. То ли Бобренка убили, то ли еще что. Сам-то он где, Виктор, я имею в виду?
«Дурака Чебургена валяет, – подумал Андрей. – Великолепно он знает, где Виктор и что с ним случилось. А валяет он дурака, чтобы я не сильно брыкался, чтобы у меня надежда появилась отбрехаться от Мамы. Нет, встречаться с ней мне еще рано. Пока».
– Чего молчишь, отвечай, если спрашивают. Где твой напарник?
– Да он тут по делу заскочил, – решил подыграть Чебургене Виктор. – Минут через пять подойдет. Может, подождем?
– Подождем. Отчего же нет? Только, думаю так, в квариру ты нас не пустишь. Так что давай – ка выйдем на улицу и сядем в машину. Там и подождем.
«Ага, а в машине вы саданете меня по голове рукояткой пистолета и отвезете к Маме. А то и сразу куда-нибудь за город, где удобнее всего зарыть», – подумал Андрей.
– Ну, пошли. – Он позволил себе даже хохотнуть. – Чего вы такие пуганые?
– Жизнь пошла пуганая, вот и мы такие, – ухмыльнулся Чебургена. – Только ты не торопись. Сначала мы тебя маленько обшмонаем. Сам знаешь, к Маме с оружием являться нельзя.
– Зачем? – по-прежнему добродушно сказал Андрей. – Приедем, там и отдам.
– А мы хотим сейчас.
Чебургена кивнул своему напарнику.
– Давай, Боцман, обшмонай его. Да только осторожнее. Он птица хоть и небольшого полета, но жутко опасная.
– Ладно, – проворчал тот, кого звали Боцман. – Сейчас. Только ты смотри с перепугу в меня не пальни.
– А это уж как получится, – злобно усмехнулся Чебургена.
Андрей всей кожей ощутил, что это его последний шанс.
Либо сейчас, либо никогда.
Чебургена был совсем не дурак. Подвело его то, что он, очевидно, наметанным глазом определил у Андрея характерную выпуклость, указывающую на наплечную кобуру, и слегка расслабился. То, что у него может быть второй пистолет в кармане куртки, он, видимо, не учел. Немало помог и Боцман. Двинувшись к Андрею, он сделал это так неуклюже, что на мгновение заслонил его от напарника. Этого оказалось достаточно.
Рука Андрея нырнула в карман, и прогремел выстрел. Вытаскивать пистолет уже не было времени. Наумов стрелял через куртку. Боцман рухнул, словно мишень в тире. Быстро сделав шаг в сторону, Андрей влепил пулю и в Чебургена.
Тот схватился за живот и, отшатнувшись к стене, пробормотал:
– Что же ты? Как же это?
– Извини, приятель, – сказал Андрей. – Не хочу я пока к Маме ехать. Еще не время.