– Не исключено, что какие-то дела между ними были.
Андрей поудобнее устроился на стуле, потом открыл бутылку сока и сделал несколько глотков.
– Другими словами, ты хочешь сказать, что Дипломат о нас пока еще не знает? – спросил Виктор.
– Что я, оракул, что ли? Не знаю. Думаю, надо придумать, что мы будем делать в самом худшем случае. Если Дипломат о нас не знает, мы продолжаем действовать по разработанному плану. Если же нас засекли, то надо уходить, и, чем скорее, тем лучше.
– Не согласен, – возразил Дегин. – Думаю, все же надо обязательно попытаться сделать дело. Если парни Дипломата нас засекут, то совершенно не важно, будем мы стрелять или нет. Они попытаются нас уничтожить. Поэтому я предлагаю стрелять в любом случае. По крайней мере, вернувшись в Москву, мы сможем доложить, что дело сделано.
– Если вернемся, – поправил его Андрей.
– Да, – согласился Виктор. – Если вернемся.
– Тогда давай-ка прикинем самый худший вариант. Что будет, если Дипломат о нас знает? Как он станет действовать?
– Самым обычным образом, – ответил Виктор, тоже берясь за бутылку. – Узнав о том, что мы появились в городе, он вполне логично подумает, что мы, может быть, уже где-то от него неподалеку. Верно?
– Верно.
– Он повысит меры безопасности. Значит, сопровождать его будут уже не два телохранителя, а человека четыре. Может быть, больше. Число зависит от того, насколько он серьезно напугается. Надо сказать, что нам это повредит не сильно. Может быть, даже поможет. Шесть телохранителей, да к тому же еще и не профессионалов, поневоле станут друг другу мешать. И мы это можем использовать.
– Но он не ограничится увеличением телохранителей, – предположил Дегин.
– Конечно, нет. Он пошлет нескольких своих ребят узнать, не заселились ли в последние два дня в ближайшие дома какие-нибудь иногородние. Два парня, такой-то и такой-то наружности. Эти ребята рано или поздно нас обнаружат и попытаются ухлопать. Если Бобренок доложил о нас Дипломату, мы должны подстрелить его до тоге, как нас обнаружат. А поэтому…
– Мы должны поспешить.
– Правильно, – согласился Наумов. – И вообще, думаю, было бы разумно выходить из дома как можно реже. Лучше бы совсем не появляться на улице. Но один раз нам выйти все же придется.
– Винтовка?
– Да, ее нужно забрать, и как можно скорее. Может быть, ты сходишь на вокзал прямо сейчас?
Потратив несколько секунд на обдумывание предложения, Андрей решительно тряхнул головой.
– Дельное предложение. Давай позавтракаем, и я отправлюсь. В самом деле, чем быстрее мы это сделаем, тем будет лучше. Кроме того, если винтовка будет лежать здесь, у меня на душе будет спокойнее. У меня пред глазами так и стоит какая-нибудь слишком любопытная кладовщица, которая залезла к нам в сумку, надеясь найти там нечто ценное и обнаружила эту смертоносную игрушку.
– Вот и решили, – промолвил Виктор.
– Тогда займи-ка мое место. Тем более что время моего дежурства кончилось, – предложил Андрей, с готовностью освобождая стул.
– И это мой друг, – пробормотал Виктор, занимая его место. – Нет, чтобы предложить подежурить за меня еще часок…
– И одновременно с этим сходить на вокзал, – отправляясь на кухню, продолжил Андрей.
Он принес палку копченой колбасы, хлеб и еще две бутылки сока. Расстелив на подоконнике газету, Виктор очистил колбасу от шкурки и порезал на кусочки. Тем временем Андрей порезал хлеб и, придвинув к подоконнику второй стул, устроился рядом с другом.
– Не так уж и плохо, – промолвил Виктор, прожевав первый кусок.
– Да, колбасу здесь делают просто чудесную, – согласился Андрей. – А вот сок что-то мне не нравится.
– Мне тоже… – сказал Виктор и вдруг замер, не донеся до рта будерброд.
Из подъезда, в котором жил Дипломат, вышел один из его телохранителей. Это был крепенький парень с широким тупым лицом. Одет он был в спортивный костюм и шел не спеша, словно бы прогуливаясь. Вот он остановился и неторопливо огляделся.
Андрей и Виктор одновременно инстинктивно подались в глубь комнаты, стараясь спрятаться так, чтобы не попасться тому на глаза и одновременно не потерять его из виду.
– Ох, не нравится мне его взгляд… – пробормотал Андрей.
– Похоже, Бобренок перед смертью все же решил слегка поболтать, – сказал Виктор. – Наверное, рассчитывал таким образом спасти себе жизнь. Кретин.
– Сомневаюсь, что он что-либо рассчитывал. В такие минуты, понимая, что сейчас убьют, люди начинают говорить и говорить, стараясь задержаться на этом свете хотя бы на одну лишнюю минуту. Утопающий хватается за соломинку.