Хаоскоп
Поскольку только Высшее Я можно считать фундаментальной реальностью, все действия следует воспринимать, как пузырьки на поверхности воды которые, в действительности есть, сама вода, а не что-то отличное.
Закипающая вода принимает новую форму, однако, мы не перестаем воспринимать ее как воду. Следовательно, любая практика в своей основе содержит вибрации Высшего Я, в той или иной форме, подверженного мнимому воздействию.
Мнимому, как закипающая вода потому, что Высшее Я есть, потенциальная совокупность всех состояний сознания.
Изменения свойственные какому-то определенному состоянию, отсутствуют для Высшего Я, так как оно само представляет собой источник всех превращений.
Превращения создают МИРЫ. МИРЫ порождают желания. Желания рождают боль и боль, поддерживает МИРЫ, а те продолжают поддерживать процесс возникновения желаний.
МИРЫ представляют из себя бесконечные истории заблуждения с меняющимися персонажами и неизменными тенденциями. Персонажи воспринимают Высшее Я, как МИРЫ.
Когда видится пустота, Высшее Я воспринимается как пустота. Когда видится сознание, Высшее Я воспринимается как сознание. Когда видится уничтожение, Высшее Я воспринимается как уничтожение. Когда нет того, кому видится - между ними нет разницы.
МИРЫ не существуют нигде. Персонажи не знают, что никаких персонажей тоже нет. Совершенное знание может быть окрашено и в белые, позитивные цвета, и в черный негатив, но в целом оно не привязано ни к добру, ни к злу. Нельзя также сказать, что оно лежит за пределами добра и зла.
Совершенное знание - это знание Высшего Я. Когда знают Высшее Я - это не может быть неправильно понято. Высшее Я - это Собственное Я во всех состояниях сознания.
Знание о Высшем Я не является, по сути, знанием, поскольку не существует предела постижению Высшего Я только, как Собственного Я. Поскольку это является совершенным знанием не существует реальной разницы, между знающими Высшее Я и не знающими его.
Не знающий Высшее Я знает его как Собственное Я, независимо от того, насколько он достиг успеха в постижении Собственного Я. В то же время, знающий Высшее Я не может сделать это своим знанием, так как, знанием является только само Собственное Я каждого состояния.
Реально не существует ничего кроме, бесконечного путешествия Высшего Я. Поэтому даже, знание о нем, лишь кажется знанием о нем, в любой момент оно, лишь начало нового знания о нем.
Мясо Параноидального Бога
Три десятка добровольцев очнулись после многолетнего сна в космической капсуле, потерявшейся среди звезд. Их окружал безразличный и бездонный гниющий космос - рыбьи потроха вращались на орбитах оскаленных черепов, облака кишечных газов обволакивали переплетения зеленых аппендиксов излучающих зловещее ржавое сияние, трупные пятна далеких светил и метеоритные потоки выпавших зубов вызвали у очнувшихся космонавтов животную дрожь и жестокую рвоту. Они все осознали, как были опутаны ослепляющей паутиной иллюзии и гниющий космос виделся им божественными искрами, они с Земли разглядывали исполинскую тухлую пуповину, принимая ее за раскинувшуюся в пространстве неподражаемую небесную свастику. Тысячи лет одна и та же назойливая галлюцинация толкала их на безумные поступки.
Четверо из них, не выдержав, покончили с собой, выпрыгнув за борт в переплетение аппендиксов, пережив удушье. Остальные взирали в стену гниющего мяса, щелкая кнопками на бортовой панели, роняя серый сигаретный пепел в душевой во время перебоев с водой. Скелетные формы они превращали в строгие графики и программные коды, они очень хотели избежать ошибок, мертвая тошнота отпечаталась на их лицах въевшейся маской. Был принят сигнал, напоминающий собачий лай, он вызвал у космонавтов самоистечение семени, они возненавидели все мирозданье. Источник сигнала перестал существовать еще до их рождения, на языке чисел он исчез на заре времен.
Они выбрали себе командира, но он не мог ничего придумать, кроме как стереть все диски, или принять раствор забвения и перестать надеяться отделаться от зла. Мысли о преступлении посещали всех одновременно, как физиологические позывы. Замкнув электрические кабели, изжарился тогда один из них, на его мониторе остались мерцать мировые религии, процеживаемые через фильтр двоичного кода. Они сразились на молотках за его труп и разнесли все мониторы.
Мы
Он сидит на асфальте посреди широкой и совершенно пустынной автострады. Пальцы его рук сцеплены. Вокруг - осень и он чего-то ждет. Вдруг он слышит - шаги. Навстречу ему движется по асфальту колонна людей. Несколько сотен человек ровно маршируя, приближаются к нему, толкают, пинают в лицо, сбивают, валят наземь, наступают на тело, топчут. Подошвы сапог вминают его в асфальт, он задыхается, уворачивается. Они все идут и идут, расплющивая его одного, втрамбовывают в жесткий асфальт, давят, не дают вздохнуть, не дают подняться. «Когда это кончиться!» хрипит он. Он теперь не забудет. Их глаза, их разговоры - он обречен на них. Они проходят. Осень обвевает его измученное тело. Он кое-как поднимается. Садится и сцепив пальцы чего-то ждет. Впереди появляется колонна людей. Они двигаются на него.
Хрим Шрим Крим
Однажды один маленький мальчик решил заглянуть в старый давно не разжигавшийся камин. Он шагнул в него и, оступившись, едва не упал, сумев каким-то чудом удержаться на краю чудовищной многокилометровой шахты. На дне этой шахты в причудливой игре теней горели Адские Печи, и суровые стражники жестоко хлестали плетками всех стоящих в очереди к Печам. Жадный огонь вырывался из них и несмотря на огромное расстояние обжигал мальчику лицо. Этот огонь обладал необыкновенной силой и яростью, он был незнакомым и не похожим на обыкновенное пламя. Он мог только сжигать без всякого следа. Абсолютный огонь.