— Никакого. У меня были серьезные проблемы с сердцем. Оно просто не выдержало всех этих переживаний.
— Теперь у вас абсолютно здоровое сердце, — с гордостью сообщил я. — После этой секвенции у вас вообще всё абсолютно здоровое.
— Спасибо, Андрей, — улыбнулся Попцов, — Ричард мне уже рассказал.
— А как тебя дружинники вычислили? Откуда они узнали, что рецепты у тебя? — вступил в разговор Петров.
— Дурацкая ситуация, сам во всем виноват, — признался Попцов, — десять лет не высовывался, потихоньку экспериментировал с секвенциями, а тут не выдержал.
— Что случилось-то?
— В Боголюбск прислали вакцину от гриппа, школьников привить. По количеству — ровно половина от того, что нужно. А начальник санэпидстанции — моя э-э-э… старая знакомая. Вот я и подумал… — Петров ничего не ответил, лишь по-лошадиному помотал головой. Слово взял Иван:
— Дядя, ты написал, что собираешься отправить рецепты по почте на свое имя, до востребования. Зачем?
— По-моему, это очевидно, Ваня. В каждый отдельный момент времени у любого из нас — меня и обеих моих копий, на руках была только неполная часть рецептов, не имеющая ценности в отрыве от других частей. Даже, если бы кого-то из нас перехватили, сущность рецептов осталась бы в тайне.
— Но позволь, Алена, обладая лишь одним чемоданчиком, выполнила секвенцию удвоения!
— Я ошибся, — нехотя признался дядюшка, — я был уверен, что монетки в дипломате не работают. Кроме того, я не предполагал, что кто-то сможет сам догадаться, что такое «кровь Спасителя», — Алена опустила глаза и слегка покраснела. От гордости за свою проницательность, надо полагать.
Все примолкли, а я вдруг почувствовал, что последний кусочек пазла лег на свое место, и передо мной открылась вся картина охоты за зеркальными секвенциям. Интересно, что все участники, вольно или невольно вовлеченные в эту охоту, действовали исключительно из благих побуждений и преследовали самые благородные цели. Но почему-то в качестве методов достижения этих высоких целей наибольшей популярностью пользовалось физическое насилие, включая убийство, а также обман, взлом, воровство, шантаж и предательство. С большим неудовольствием я заметил, что причастен к большинству из перечисленных грехов. Мои морализаторские размышления были прерваны Петровым, который довольным тоном заявил:
— Ну, что же, кажется, в общих чертах мы во всём разобрались. Можно отправляться в Москву.
— До поезда еще много времени, — сообщил Иван, глянув на часы.
— Честно говоря, я рассчитываю, что вы составите нам с Траутманом компанию, и мы все вместе полетим на вертолете. — Алена захлопала в ладоши, а Иван степенно сказал:
— Ну что же, можно и на вертолете, — после этого, они с Аленой снова поцеловались. Сколько же можно!
— Друзья мои, перед вылетом хотелось бы успеть уладить кое-какие дела, — продолжил Петров. Вся честная компания с интересом уставилась на моего друга.
— Персик, будь добр, по вопросам утряски всяких мелких формальностей позвони по этому телефону, спроси Арнольда — он тебе с удовольствием поможет.
— Каких еще формальностей? — удивился дядя Персик.
— Видишь ли, с бюрократической точки зрения, ты у нас покойник, — объяснил Петров, — со всеми вытекающими из этого последствиями. А Арнольда в этом городе уважают все без исключения бюрократы. Так что он тебе за недельку выправит все необходимые бумаги, и заживешь лучше прежнего.
После этого Петров обратился к Ивану:
— Теперь, ты. Пока Траутман оживлял твоего дядюшку, мы, если помнишь, немного поговорили о твоей работе. Насколько я понял, в целом тебя всё устраивает, но кое-что ты бы непрочь изменить. Лично на меня большое впечатление произвел твой рассказ про единственный на этаже туалет в твоем больничном отделении.
— Ну, собственно, туалетов там два, — начал оправдываться Иван, — мужской и женский.
— Я помню, — подтвердил Петров, — каждый из туалетов имеет одно посадочное место, причем женский уже два месяца как закрыт по причине протечки труб, — по лицу Ивана я увидел, что ему неудобно. Одно дело поделиться наболевшим за бутылкой вина, другое дело — оглашать это вслух.
— В связи с этим у меня к тебе есть предложение, — продолжил Петров. — Сейчас одна близкая мне коммерческая структура решила вплотную заняться медициной. В частности, в Москве, в хорошем месте, уже построен большой медицинский центр, как раз по твоей специализации. Строительная часть уже закончена, если все пойдет, как надо, месяца через четыре начнем работать. Мне нужен человек, который всё это возглавит. Ты бы не взялся за это дело? Да, кстати, туалеты там есть в каждой палате.