– Прекрати говорить глупости!
– Спорим, что заказ будет касаться личной жизни, – Мануэль протянул руку, глаза его искрились, и выглядел он, мягко говоря, воинственно.
– Все заказы наших клиентов личные. И этот не будет исключением, – сказала она, остановившись перед большой открытой террасой кафе.
Это было очень уютное заведение, в котором готовили самые вкусные блины в Латинском квартале, о чем с удовольствием сообщил Мануэль и напомнил о споре.
– Ставлю сто евро, что разговор пойдет о его невесте-фотографе, – прошептал он, поднимаясь по лестнице.
– Минуту назад ты предполагал другое, – улыбнулась Полина, заметила Сергея и взмахнула рукой.
– Осознал свою ошибку. Этот никогда не признается, кто он есть. Так будем спорить?
– Давай конкретнее, иначе нет смысла делать ставки.
– Подарок для любовника, – прокашлялся Мануэль. – Украшение. Нет, часы.
– Ставлю на романтическое свидание, – едва слышно произнесла Полина. – Двести евро. Плюс ужин в ресторане твоего отца, – добавила она, зная, как Мануэль не любит посещать заведение, в котором царствовал его низкорослый папаша, из-за того, что оба, и заведение, и шеф-повар, выглядели слишком пафосными.
– Идет, – согласился Мануэль и протянул руку Сергею Пиоро, поднявшемуся со стула, чтобы приветствовать гостей. – Доброе утро, мсье Пиоро.
– Здравствуйте, мсье Бийо, – ответил тот коротким, но крепким рукопожатием, что заставило Полину улыбнуться, так как однажды Мануэль заявил, будто рукопожатие геев отличается вялостью, к тому же они дольше обычного не выпускают руку приветствующего из своей. – Мадам Матуа. – Пиоро сделал шаг вперед и расцеловал Полину в обе щеки. – Присаживайтесь.
– Вера даже словом не обмолвилась о том, что вы в Париже, – сказала Полина, взяв в руки меню.
– Она не знает, – улыбнулся Сергей, подозвал официанта и заказал блины с шоколадным соусом.
– Мне с персиками и грецкими орехами. – Полина глубоко вздохнула. – Пожалуй, все.
– Фигуры бережете? Апельсиновый сок, яйца с беконом, тосты с сыром и «эспрессо» со сливками, – попросил Мануэль, смеясь. – Двойную порцию тостов с сыром, – уточнил он и повернулся к Полине: – Это для тебя. Не хочу, чтобы ты ковырялась в моей тарелке.
– Не слушайте его, я хорошо воспитана и ем только из своей тарелки.
– Охотно верю, – ответил Сергей и рассмеялся.
Полина, как и Мануэль, с жадностью вслушались в этот сильный, раскатистый смех, пытаясь обнаружить хотя бы намек на «женственность». Никакой плавности в речи, затянутых гласных и манерности жестов – в общем, полное отсутствие «голубых» проявлений. Смех Пиоро казался жестким, и мягкости в нем практически не ощущалось. Только взгляд мужчины был теплым, но Сергей Пиоро всегда отличался приветливостью и зрительный контакт с ним вызывал массу приятных эмоций.
Полина быстро осмотрела его фигуру и лицо и, едва заметно потянув ноздрями, вдохнула ни с чем не сравнимый запах роскоши, который являлся неизменным атрибутом этого дорогого мужчины.
– Говорите, Вера здесь?
Вопрос удивил Полину, так как она предполагала, что брат и сестра сообщают друг другу о своих поездках.
– Сегодня улетает в Москву. Итак, что вас привело в Париж?
– Если быть честным, то праздник, – ответил Сергей, при этом глаза его радостно засветились. – У нас с Робертом годовщина. Пять лет.
Полина с каменным лицом повернулась к Мануэлю, сделавшему незаметно знак пальцами, что выиграл пари.
– Значит, речь пойдет о подарке?
– Да, – кивнул Сергей и без какого-либо стеснения уставился на Мануэля, по лицу которого блуждала ехидная улыбка. – Мсье Бийо, скажите, вы случайно не потомок военного министра Франции, который занимал этот пост в конце девятнадцатого века?
– Да, – снисходительно кивнул Мануэль. – Ваша фамилия кажется мне также благородной.
– О, что вы! Мой предок, который дал нашему роду это имя, был обычным писарем. Фамилия на самом деле происходит от польского слова pioro, что означает «перо». Так что мы с Верой выходцы из мещан, – рассмеялся Сергей. – Но продолжим, – он взял Полину за руку и поцеловал запястье, что вызвало улыбку на ее губах, так как обычно подобным образом ведут себя либо внимательные мужья, либо опытные соблазнители. – Дорогая, я хочу, чтобы вы устроили для нас особый вечер.