Он стоял на коленях, молясь Владычице, прося о каком-нибудь знаке, который указал бы ему путь, когда услышал треск ветки под каблуком вампира. Маннфред, улыбнувшись, развел руками:
— Зачем мне двигаться, если я уже там, где хотел быть, герцог Кенельский? — Он медленно отступил и низко поклонился. — К твоим услугам.
— Сомневаюсь, — сказал Джеррод.
Он не опускал меч, готовый к любой выходке вампира. Клинок, благословленный самой Владычицей, с легкостью разрубал и обычную плоть, и магическую. Впрочем, герцог сильно сомневался, что способен на что-то, кроме как ненадолго задержать стоявшее перед ним существо, пока не прибудет подмога. Даже в Бретоннии имя фон Карштайнов было символом жестокости и смерти.
— Я не ожидал твоего бегства. Немногие выбирались из недр Атель Лорена живыми.
— Ну, я ведь и так не слишком живой, верно? — Маннфред уже не улыбался. — Сейчас я вообще неизвестно кто, ни то, ни се. — Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями. — Мы двое, ты и я… правители без земель, обманутые теми, кому верили и за кого сражались.
— Мы ничуть не похожи, вампир, — заявил Джеррод. Ему очень хотелось отрубить твари голову. Это существо заслужило смерть за свои преступления. Но все-таки… Он моргнул и спросил, не успев подумать: — В каком смысле — «обманутые»?
Маннфред запахнул плащ.
— Ты выходит, не знал. Вот незадача. Нет, но что за себялюбие — даже сейчас, когда ты стольким пожертвовал, она ничего тебе не сказала…
— Она, — повторил Джеррод.
Он знал, кого вампир имеет в виду. Лилеат.
Маннфред, словно прочитав мысли Джеррода, кивнул:
— Да, ты знаешь, о ком я говорю. — Вампир нахмурился. — Я пришел предупредить тебя, герцог Кенеля, потому что хотел бы, чтобы и меня так предупредили. Возможно, так мне удастся исправить хотя бы одну ошибку в моей презренной жизни. Потом я сразу покину этот озлобленный лес.
— Говори, что хотел сказать, тварь. — Меч не дрожал в руке Джеррода. — И поторопись. Я слышу, как трубят рога Атель Лорена на дальних полянах. Твои тюремщики скоро будут здесь.
Маннфред кинул взгляд за плечо, потом вновь посмотрел на Джеррода.
— Лилеат Лунная, Ладриэлль Завуалированная, — произнес он. — Я знал, что уже слышал эти имена прежде, тайные имена тайной богини. Богини эльфов… и людей.
Джеррод застыл.
— Нет, — тихо выдохнул он.
— О да. — Маннфред шагнул ближе, поскольку клинок Джеррода чуть опустился. — Они любят развлекаться, эти боги. Как она, верно, забавлялась, завладев обожанием твоего народа, лепя вас, словно глину. — Он подался к Джерроду, уже почти шепча: — Только подумай… Каждый раз, когда ты клялся именем Владычицы, она была здесь, просто рукой подать. Слышала каждую молитву, видела каждый поступок. — Маннфред стиснул его плечо. — И молчала.
— Нет, — протестующе прохрипел Джеррод.
Но слова вампира имели смысл — и смысл кошмарный. Он это чувствовал, как чувствовал и некую необъяснимую связь между ними. Иначе почему Владычица замолчала? Почему? Может, потому что она больше не Владычица и Бретонния ей не нужна? Он совсем опустил меч. Впервые в жизни Джеррод чувствовал неуверенность. Странное ощущение — он никогда раньше не сомневался в себе, ни в бою, ни где-либо еще. Но сейчас…
Он повернулся. Маннфред исчез. Джеррод потряс головой. Это не имело значения. Вампир не важен. Важна лишь правда. «Он лгал, он не мог не лгать», — думал герцог, спеша к Королевской Поляне. Но он ведь что-то почувствовал, впервые увидев ее, — и чувствовал с тех пор каждый раз. И то, как она не встречалась с ним взглядом… Как шагнула между ним и Малекитом… «Он солгал, о моя Владычица, только бы он солгал», — мысленно взмолился он.
Охрана не преградила ему путь, и он был благодарен за это. Джеррод вылетел на поляну, где шел совет. Его внезапное появление прервало какую-то напыщенную тираду Малекита, и все лица повернулись к нему. Все, кроме одного.
— Лилеат, — хрипло произнес он. — Посмотри на меня, женщина.
На поляне воцарилась тишина. Вечный Король махнул рукой стражам, отсылая их назад, на места, откинулся на спинку трона и произнес:
— Что ж, посмотри на него, Лилеат. Дай обезьянке то, чего она хочет, и, может, этот тип опять уползет туда, где он прячется, если кто-то повышает голос.
Джеррод уставился на него — с рукой на эфесе меча. Малекит выпрямился.