Бе’лакор посмотрел на окруживших его алебардщиков.
— Что-то не похоже, что ты меня не замечаешь.
— Нет, — сказала Алариэль. Она не встала, но ее голос требовал абсолютного внимания. — Ты сделал это невозможным, тварь. С тобой надо разобраться.
— Я и так стою тут на коленях, — прорычал Бе’лакор.
— Для такого существа, как ты, умерщвление было бы слишком милосердным, — заявил Малекит глядя на Лилеат. — Кроме того, кто знает, как давно ты порхаешь здесь, подслушивая наши разговоры? Зачем отсылать тебя в Царство Хаоса, где твой темный дух быстренько передаст хозяевам все, что ты узнал? — Малекит ухмыльнулся. — Нет, мы сделаем кое-что получше.
Бе’лакор рассмеялся:
— Я вас не боюсь.
— ТОГДА ТЫ ДУРАК, — заговорил Нагаш. — МНЕ ВСЕГДА БЫЛО ИНТЕРЕСНО, НАСКОЛЬКО ЖИВУЧИ ТЕЛЕСНЫЕ ВОПЛОЩЕНИЯ ВРОДЕ ТЕБЯ. НАСКОЛЬКО ВЫНОСЛИВА ИХ ПЛОТЬ? УСТОЙЧИВО ЛИ МЫШЛЕНИЕ? Я ВЫЯСНЮ ЭТО НА ДОСУГЕ. А ТЫ? ТЫ ВЗВОЕШЬ.
Бе’лакор уставился на лича, точно пытался определить, насколько правдивы его слова. Потом вновь рассмеялся. Смех его был горек, полон злобы — но и смирения. Смех мастера, который встретил достойного соперника.
— Я знаю тебя, Нагаш из Кхемри. Я видел, как ты взгромоздился на отцовский трон — с руками, еще мокрыми от его крови. И я знаю: ты сделаешь то, что сказал, и многое другое, похуже. — Он посмотрел на Малекита. — Что мне предложить, чтобы избежать милости Владыки Кладбищенских Земель?
Вперед выступил Гельт:
— Информацию, демон. Мы хотим знать, почему Всеизбранный сидит в Мидденхейме, позволяя тварям осаждать наш лес. Почему он не пришел сам?
— Возможно, вы просто не слишком важны, — ответил Бе’лакор.
По мановению руки Малекита тень, служившая чудовищу плотью, на миг скрутилась. Пленник завизжал и задергался. Король опустил руку, и Бе’лакор осел, задыхаясь. Потом князь демонов слабо захихикал.
— Это правда, — прошипел он, глядя на Гельта. — Трижды я лично пытался упредить успех Всеизбранного и трижды потерпел неудачу. Но четвертого раза не случится. И потому я буду говорить. Я расскажу все, что знаю.
Он тяжело поднялся. Члены Черной Стражи, как один, отступили, повинуясь жесту Малекита, и освободили чудовищу пространство. Бе’лакор огляделся.
— Архаону не нужно приходить в Атель Лорен, ведь он уже получил то, что хотел, — то, чего жаждали сами боги. Вы считаете, у них нет цели. Считаете их сумасшедшими, лишенными разума, но они кто угодно, только не идиоты. В беспорядочности есть цель, как есть направление в буре. Разрушение вашей жалкой Империи никогда целью не было.
Бе’лакор с ухмылкой зыркнул на императора, но Карл Франц и бровью не повел, так что уважение Молотсона к этому человеку возросло еще больше.
— Богов не заботит ни гибель наций, ни смерть королевств. О, они отлично отобедали предложенными им душами, но настоящим предметом их вожделений был Мидденхейм. Мидденхейм и то, что лежит под ним, — продолжал Бе’лакор.
Взгляд его скользнул по Фолкеру, и демона передернуло. Фолкер тоже вздрогнул, издал низкий горловой звук, но рука императора легла на плечо юноши, успокаивая его. Бе’лакор моргнул.
— Там находится артефакт, устройство из древних веков, из времен, когда еще не явился Хаос. Прямо сейчас Архаон откапывает его.
— Что за артефакт? — хрипло спросил Теклис.
Выражение лица эльфа поразило Молотсона. Он никогда прежде не видел, чтобы представитель этой чванливой расы столь открыто выказывал животный ужас. Маг побелел как мел и весь дрожал.
— Такой артефакт, что при определенных ритуалах и церемониях взорвется. И проделает брешь в ткани вашей бесцветной реальности. Такую же, как те, из которых торчат оси этого сломанного мира. — Князь демонов улыбнулся. — Следовательно, вы понимаете: вы не важны, поскольку уже проиграли.
— Нет, я не понимаю, — выпалил Молотсон. — О чем шипит это слишком болтливое пятно сажи? — Он посмотрел на Гельта, который беспомощно покачал головой.
— Это означает конец всего, гном, — ответил вместо мага Теклис. — Конец мира.
Теклис безвольно сгорбился. Все его силы обратились в воспоминание. Все, что он сделал, чем пожертвовал… все было зря. Он чувствовал, как потянулась к нему Лилеат — поддержать, ободрить, но отшатнулся от нее. Маг заставил себя выпрямиться и огляделся. Все взгляды были устремлены на него, все ждали ответов, которые мог дать только он. Ответов, которые он не хотел давать. Он прикрыл глаза и откашлялся.