ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Храм Ульрика, Ульриксмунд
— Какая тоска. Конечно, все мы здесь умелые командиры. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня держали за руку, даже если намереваюсь посвятить себя послеполуденной резне, — простонал Сигвальд Великолепный. Закинув руку за голову, он развалился на ступенях, ведущих к помосту с троном Архаона. — Дечала, любовь моя, пожалуйста, сообщи Всеизбранному, что я страдаю от тоски и не стану марать пальцев грязью сегодняшней битвы. — Он легонько похлопал по змеиному боку княжны демонов, известной как Дечала Отвергнутая.
Верхняя половина тела Дечалы принадлежала прекрасной эльфийской княжне, которой она и была когда-то, а вот нижняя представляла собой хвост огромной змеи. Дечала зашипела на Сигвальда. Проявляла она так досаду или флиртовала — Канто сказать затруднялся. Он видел, как она скользнула ближе к связанному эльфийскому магу, Теклису, который, съежившись, лежал возле помоста. Его мантию покрывали грязь и копоть, а лицо он от собравшихся отвернул, но Канто знал, что маг все равно сосредоточенно следит за происходящим. Он был хладнокровен, этот эльф, от него так и тянуло могущественной магией. Пускай эльф и находился здесь как пленник, Канто понимал, что лучше к нему не приближаться. Но Дечалу, похоже, это не заботило. Она принялась ласкать лежащего, словно поддразнивая и возбуждая любовника. Она подалась еще ближе, язык ее трепетал…
Заметив, что Канто наблюдает за ней, она сморщила носик так, что мужчина мгновенно забыл и о шести ее руках, и о шипах. «Даже не думай, Канто». Как говорили знатоки, объятия Дечалы даруют секунду наслаждения, за которой следует целая вечность боли. Он знал, что она была в Инде, вместе с Арбаалом, неся в те дальние земли гнев богов, пока некие темные силы, что отвечают за подобные вещи, не подхватили и ее, и ее соперника, чтобы перенести в Мидденхейм.
Он отвернулся, поскольку один из тех, кого он доставил в храм по распоряжению Архаона, возвестил о своих чувствах.
— Перестань болтать, Холеный Князь, — пророкотал Арбаал Непобедимый. — Боги призвали нас сюда, чтобы мы сражались с их врагами. Ты что, станешь препятствовать их желаниям?
— Неужели ты настолько самонадеян, чтобы утверждать, что отличаешь желания богов от своих собственных? — проурчало рогатое, крылатое существо, известное как Азазель, Князь Проклятия, неторопливо появляясь из-за трона Архаона.
Когти демона клацнули по рукояти Гхал-Мараза, водруженного над троном.
Арбаал, зарычав без слов, вскинул топор, но на его кирасу легла огромная чешуйчатая лапа, не давая броситься на Азазеля.
— Никто из нас не знает воли богов, — проскрежетал Трогг, самопровозглашенный Король Троллей. — И не узнает, пока не станет слишком поздно.
Этот тролль был крупнее любого другого представителя его рода, с которыми Канто имел несчастье сталкиваться. И его сверхъестественный самоконтроль тревожил не меньше соблазнительных извивов Дечалы. Говорили, что тролля выдернула из Кислева прихоть богов и что на нем можно различить отметины боя. Интересно, какой безумец рискнул сойтись лицом к лицу с Троггом. И что с ним потом стало.
— Я знаю лишь, что наслаждался самой прекрасной плотью, которую только мог предложить Парравон, — перед тем как меня утащили в этот жалкий муравейник, — ответил Сигвальд. — Я остался даже без мальчишки-оруженосца, даже без моих зеркал-евнухов. Что, скажите на милость, мне делать без зеркал-евнухов?
— У каждого из нас собственная ноша, Холеный Князь, — произнес Маннфред фон Карштайн.
Вампир изучал свои ногти, не глядя на Сигвальда, а также демонстративно не замечая укутанную саваном фигуру Изабеллы фон Карштайн, застывшую на приличном расстоянии от существа, носящего то же родовое имя, что и она сама. Как только Маннфред появился, два вампира принялись старательно игнорировать друг друга.
Канто настороженно следил за Маннфредом. Он по-прежнему не понимал, почему Архаон позволил впустить в город эту тварь — или, к примеру, таких созданий, как эльфийская темная жрица-предательница Хеллеброн. Они по природе своей были вероломны: узнают, что задумал Всеизбранный, — мигом обратятся против него. Впрочем, так же поступит каждый из собравшихся тут чемпионов, если проведает планы короля.
— И, в любом случае, евнухов легко заменить, — добавил Маннфред.
— Хочешь стать добровольцем, князь кровососов? — фыркнул Сигвальд. — Кажется, у меня был подходящий фруктовый ножик…
Маннфред рассмеялся:
— Если бы я мог, варвар. — Красный взгляд вампира уперся в Сигвальда. — Если бы я мог помериться с тобой силами… но нет. Думаю, у нас и так достаточно врагов, и они у самого порога.