К его огромной досаде, никто не пытался его убить. Когда он пробовал прилечь, ступни его дергались от нетерпения. Пальцы тосковали по Гномодолбиле. Окружающие с ужасом ожидали неизбежной вспышки ярости. Скавены понимали, что кто-то непременно погибнет. Приветствуя Квика, все воеводы и главы кланов подставляли шею и пищали насколько могли жалко. Каждый второй при этом ожидал смерти. Тэкксу и Скрикку досталась самая злая доля — они должны были всюду сопровождать Квика. Оба не сомневались, что смерть одного из них — лишь вопрос времени, и их соревнование в лизоблюдстве все набирало обороты. Квика же их низкопоклонство только раздражало еще сильнее.
Но никто не умер. Скавены ясно смотрюхали, что Квик разрывался от жажды убийства, но он так ни на кого и не поднял лапу.
— Тихо, парень, держись, — сказал как-то Квику мертвый бородач Круг. — Завалишь это дело, дружок, и не видать тебе обещанного Долгогрызом зелья как своих ушей.
— А гномик-то прав, безумная ты тварь, — подхватил противным голосом Слик Остроумец. — Держи себя в лапах, а то и головы лишишься.
— Не называй Квика безумной тварью, ты, мертвый старикан!
— Держись! — сказал Круг. — Спокойствие!
— Да-да, — пробормотал Квик, во сне прижимая череп короля гномов к груди. — Круг прав, мудрый Круг! Время — вот единственный враг, которого Квик не сумеет убить. Только Долгогрыз может помочь Квику победить его!
— Ты слушаешь мертвого гнома, а не мудрый совет живых. Да ты и впрямь рехнулся. Ты жалкая пародия на воеводу, Квик, со мной — в мои величайшие годы — и рядом не лежал, — сказал Слик.
— Я лучше уже потому, что ты мертв, а я — нет, — ответил Квик ядовито.
Квик действительно последовал совету покойного бородача и изо всех сил сдерживал свой бешеный темперамент. Головы Тэккса и Скрикка займут свои места на его трофейной гребенке, пообещал он себе… но чуть позже.
Вторую и третью роты возглавляли Скрак и Икк Руби-Дери, бывшие лейтенанты Красной Гвардии Квика. Он хорошо знал этих штурмкрыс и уважал их — насколько он в принципе мог уважать другого скавена. Они были храбрее многих. Квик вел себя с ними почти цивилизованно, позволяя им прославиться тем, что их имена упоминались рядом с его. При всей своей ненависти к интригам Квик одним взглядом, брошенным на какого-то скавена мимоходом, мог изменить статус последнего. А это, в свою очередь, делало друзей врагами и расстраивало союзы, становилось причиной мести за нарушенные клятвы и вело к заключению новых договоров. Прогулка Квика по древнему городу гномов неизменно имела далеко идущие последствия: сложная сеть интриг и ложных обещаний, всегда составлявшая основу любого общества скавенов, полностью распадалась и сплеталась совершенно по-другому.
Квик знал об этом, но изо всех сил старался об этом не размышлять. Подобные мысли только злили его еще сильнее.
Вторая и третья роты практически не отличались от первой. Вторая превосходила третью по численности бойцов, половину которых в каждой составляли воины клана Морс. Остальные солдаты были сбродом из никому не известных кланов. Вскоре после посещения третьей роты Квик осведомился:
— Квик не смотрюхает рабов. Где рабы?
— Сюда, о, ужаснейший! — принялся показывать дорогу Тэккс.
Они пересекли город по четвертому уровню, пройдя под горой, которую бородачи называли Караг-Рин, а гоблины — Белый Клык. Глубоко вниз под эту гору уходил лабиринт длинных узких пещер, каждая из которых была забита костями. Отдельные из этих подземных коридоров крошащиеся скелеты наполняли до самого потолка. Квик поглядывал на кривой свод у себя над головой. Где-то там, наверху, был Скарсник. Этот пакостник устроился в северных районах горного кряжа, после того как окончательно — окончательно — был выбит из подземной части города. Квик представил, как прогрызает себе путь сквозь скалу, появляется в собственной спальне зеленой паскуды и кусает гоблина до смерти. Квик глубоко и счастливо вздохнул. Он захихикал, но тут реальность грубо вторглась в его сладкие мечты, превратив веселье в гнев. Хвост Квика возбужденно заметался туда-сюда.
В набитых костями пещерах нашло прибежище бессчетное количество скавенов-рабов. От их запаха кружилась голова. При его приближении они, не поднимая глаз, юркали обратно в боковые туннели, второпях путаясь в собственных цепях.