Канто улыбнулся, заметив, как напрягся Мраконор. Один из вожаков-хищников убил Вальтена вопреки воле Архаона. Всеизбранный так и не выяснил, кто именно нанес удар, но нельзя сказать, что он не пытался.
— Он погиб за тебя, о-самый-блистательный-бог-король, — протянул нараспев крысолюд.
— Тогда и ты… постарайся. — Отвернувшись, Архаон указал на Сигвальда. — Мертвецы твои. Я хочу получить череп этого так называемого Бессмертного Царя и сделать из него чашу, Холеный Князь. — Архаон посмотрел на Трогга. — Ты присоединишься к нему. Сигвальду потребуется помощь.
— Ничего мне не требуется. — Сигвальд рывком вскочил. — И я не собираюсь делиться славой с обезьяной в короне. — Он пренебрежительно махнул рукой в сторону Трогга. — Я едва выношу его запах… И ты полагаешь, я стану сражаться рядом с ним?
— Нет, — коротко ответил Архаон. — Я полагаю, что ты рядом с ним умрешь. Возможно, я ошибаюсь. Просто любопытно посмотреть, так это или нет.
Сигвальд разинул рот. Рука Холеного Князя потянулась к мечу, но Трогг успел первым. Тяжелая чешуйчатая ладонь упала, крепко стиснув запястье Сигвальда. Король троллей неприятно ухмыльнулся.
— Идем, красавчик. Надо покормить стервятников и упокоить мертвецов, — пророкотал Трогг.
Сигвальд, вырвав руку из каменной хватки, поспешил прочь, Трогг двинулся за ним.
— А как же я, о Всеизбранный? Что ты прикажешь мне? — подобострастно поклонился оставшийся Маннфред.
Прежде чем взглянуть на него, Архаон поднялся на помост и взял Гхал-Мараз.
— Иди куда хочешь и умри как хочешь, кровосос. Нет у меня для тебя приказов, только помни, на чьей ты теперь стороне, и знай, что боги учуют тебя и поторопят твою кончину, если ты вдруг забудешь. — Архаон пренебрежительно качнул молотом.
Довольный Канто улыбнулся краем губ. Маннфред раздражал его. «Боюсь только, что места тут у нас хватит и для двух подхалимов», — подумал он. Словно подслушав его мысли, вампир обратил на Канто красный взгляд. Неприкаянный стиснул рукоять меча, но Маннфред промчался мимо, неся за собой шлейф из тени и запаха старой крови.
— Наверное, мне придется его убить, — проговорил, не подумав, Канто.
— Возможно, — откликнулся Архаон. Он все еще держал Гхал-Мараз. — Но возможно также, что в ближайшее время это станет необязательным. Все свертывается, катится к концу, Канто. Разве ты не слышишь? Ветер, завывающий на улицах, — это последний вздох нашего скорбного мира. Дрожь, сотрясающая горы, — лишь предсмертные судороги. Вскоре все закончится. Вся ложь будет разоблачена, все боги — низвержены, а земля и небеса станут едины.
Канто поежился под доспехами. Пальцы его по-прежнему стискивали гарду меча. «Один удар, больше не потребуется… Один быстрый удар, и тогда… Катай», — мелькнула в его голове. Только вот Катая больше не было, и Аравии не было, не было больше ничего. И все-таки… лишь один удар…
— Одного будет мало, Канто, и ты это знаешь, — спокойно произнес Архаон.
Трехглазый король даже не обернулся, но Канто оцепенел.
— У тебя однажды был шанс изменить судьбу всего, но ты упустил его. Ты бежал, не сделав выбора. В итоге все сводится к выбору, Канто. Ты решил остаться человеком в мире, годящемся лишь для монстров. И вот теперь ты стоишь перед очередным выбором.
Архаон наконец повернулся, легонько покачивая Гхал-Мараз.
— Боги всегда колеблются, Канто. То ли ударить, то ли сдержаться. Боги видят все варианты — и ни одного конкретно, они ослеплены изобилием знания. Вот они и строят планы внутри планов, интригуют против самих себя, даже в миг победы. Ибо если я добьюсь успеха, игра завершится. Миру придет конец, а их игрушки рассыплются пеплом на космическом ветру. — Он приподнял древний молот, чуть повернул его, словно любуясь игрой света на начертанных на поверхности рунах. — Как и этот молот, Темные Боги творцы и разрушители разом, и они никогда не могут решить, кем именно им быть в данный момент.
Он снова покачал молотом.
— Они идиоты, эти боги, Канто. Они куда могущественнее, чем ты можешь себе представить, но на самом деле они немногим лучше хихикающих слабоумных, которые рисуют каракули в грязи. Они сотрут этот мир в порошок, развеют его по ветру, а потом отправятся в какой-то другой мир, в какое-то другое место, чтобы начать игру заново. Такова правда. — Архаон небрежно отбросил молот, и тот с глухим стуком упал на помост. — В некотором роде ты поступил мудро, не связавшись обетом ни с кем из них. Одно это уже дает тебе возможность определять собственную судьбу. Остальные будут биться, потому что их боги требуют крови. Но у тебя есть выбор. На самом деле у тебя столько возможностей, что я невольно завидую. У меня лично вариантов не осталось, со своего пути мне не сойти.