Услышав над собой пронзительный визг, он развернулся в седле. С верхних этажей на него сыпались фигуры с кривыми, поблескивавшими ядом клинками. Малекит вскинул меч, уже понимая, что не сможет отразить каждый удар.
Что-то сверкнуло во мраке и пронеслось мимо него. Несколько убийц обмякли, словно марионетки с перерезанными нитями, и рухнули, врезавшись в землю. Уцелевший скавен приземлился на спину Серафон, прыгнул на Малекита — и тут же свалился с расколотым мечом эльфа черепом. Отбрасывая в сторону дергавшееся тело, Малекит обернулся и увидел вонзившийся в каменную кладку гномий топор. Кто бы ни метнул его, сделал он это виртуозно, прикончив одним ударом сразу двух хищников.
— Ты никогда не умел прикрывать спину, а? — пророкотал грубый голос где-то поблизости.
Малекит нахмурился. Этот голос он узнал, хотя и не слышал его тысячу лет. С тех пор как эльфы и гномы, отбросив старые клятвы в дружбе, начали воевать.
— Так что хорошо, что я проходил мимо.
Тускло сверкнули доспехи, мелькнула белизна бороды, и сердце эльфа на миг споткнулось, вспомнив о, казалось бы, давно забытой боли.
— Снорри, — прошептал Малекит. — Друг мой… я…
Но говоривший, кем бы он ни был, уже исчез. Повернувшись, Малекит увидел, что пропал и топор, словно и не появлялся тут вовсе. Эльф тряхнул головой. Он знал легенды, слышал разные истории из уст рабов и пленных, но никогда не верил… до сих пор — никогда. Он улыбнулся. «Иди с миром, друг мой, и встреть свою судьбу, как подобает».
Пушки скавенов на востоке умолкли, тишина воцарилась и на юге. Отбросив старые воспоминания и сожаления, Малекит вгляделся во тьму и заметил блеск золоченых масок убийц — Цепные Танцовщицы нашли новую жертву. Улыбка Малекита стала жестокой — он услышал крысиные вопли и мысленно пожелал сестрам по резне удачи в охоте.
— Ну и спесивцы же эти паразиты, решили, что мы — добыча. Да, Серафон? — пробормотал он, натянув поводья драконицы.
Та распростерла крылья и взмыла в воздух.
Малекит парил над раскинувшейся под ним пучиной сражения, и тут в черепе эльфа зародилась и начала прорастать тупая боль. Знакомое ощущение — тяга сильной магии, великих ветров Вихря, борющихся друг с другом. Чувство обострялось, когда рядом находился кто-то еще из Воплощений. Эльф посмотрел вниз и увидел, как гибнет под ударами грубого топора, безжалостно рубившего чешуйчатые кольца, боевая гидра. Дюжая фигура, вырвавшись из объятий корчившейся в предсмертных судорогах твари, врезалась в ряды Гвардии Феникса. Вокруг орка искрила рычащая янтарная энергия, словно существо это было центром циклона.
— Восьмой ветер, — прошипел Малекит.
Восьмой ветер, привязанный к телу подобного зверя. Внезапно присутствие орков обрело смысл — значит, в этом виноват Теклис. «Как и во многом другом, — кисло подумал эльф. — И, как всегда, исправлять колоссальный промах придется мне».
Необузданные орки, переполненные силой Гхура? Да они лишат Воплощения и того крохотного шанса на победу, который у них был.
— Нет, лучше позволить Ветру Зверей подыскать более подходящего хозяина, — сказал он, посылая Серафон в новое пике. — Когда мы извлечем его из нынешней дрянной оболочки, конечно.
Дракон взревел, будто в ответ, и понесся вниз, на вожака орков.
Невероятно, но зверь проскользнул между скрюченными когтями Серафон. Малекит выругался, а дракон уже развернулся, разинув пасть. Орк, вскинув топор, ринулся навстречу. Летучий змей выдохнул ядовитый дым, но орк пронесся сквозь пелену, даже не удостоив ее вниманием. Малекит потрясенно моргнул, когда противник, вырвавшись из отравленного облака, врезался в шипастую голову Серафон. Дракон только и успел, что обескураженно зашипеть, а враг уже карабкался по ребристой шее змея к Вечному Королю.
«Вблизи этот орк выглядит еще ужаснее», — подумал Малекит, принимая на меч смертоносный удар топора. На злобной, изборожденной шрамами морде противника яростно горел одинокий глаз. Грязные, громыхавшие отстающими кусками доспехи оказались весьма крепки; руки орка бугрились мускулами. Клинки поединщиков встретились, осыпав все вокруг искрами, и Малекит крякнул от боли, пронзившей предплечье. Орк был силен; куда сильнее, чем предполагал эльф.
— Гримгор тя ща выпотрошит, — рявкнул орк, забрызгав Малекита каплями зловонной слюны. — Вырвет хребет и забьет тя им до смерти. Раздавит сердце, как жабу, и высосет досуха.
— Ты только и умеешь, что вопить, дикарь, — прошипел Вечный Король.
Ладонь Малекита метнулась вперед, заостренные «когти» латной перчатки впились в руку орка, и тот заревел от боли, качнулся и боднул лбом лицевую пластину шлема Малекита, едва не погнув ее. Почти выбитый из седла, оглушенный ударом, Малекит отшатнулся, отпустив руку орка. Существо, ухмыльнувшись, вскинуло топор, но тут Серафон взвилась в воздух и сбросила зверя. Орк кувырком покатился по улице.