А теперь, видимо, Зимний Зуб, так называемый Король Троллей, явился в Мидденхейм — и явился не один. Потоки троллей, гигантов и мутантов северных земель текли по холму, сметая живых и мертвых, не различая друзей и врагов. Свирепые минотавры резали курган. Гхоргоны Драквальда прорывались сквозь плотные ряды зомби.
Архан плел заклятья силы и восстановления со всей скоростью, на которую только были способны его мертвые пальцы, пытаясь не дать армии трупов распасться. Он почувствовал зыбь неудовольствия Нагаша — и, взмахнув посохом, призвал с сердитых небес уцелевших мордалаков. Составленные из костей твари упали, как хищные птицы на добычу, рубя привязанными к душам клинками звериную плоть. Но на каждую дюжину убитых дикарей и бестий приходился стащенный с небес мордалак, порубленный или просто разодранный на куски.
Для того чтобы восстановить уничтоженных существ и снова послать их в бой, требовалась абсолютная сосредоточенность, но Архан краем глаза следил за схваткой Крелла и Сигвальда. Если умертвию удастся расправиться с чемпионом, уцелевшие кургане, потеряв лидера, могут обратиться в бегство. А когда они уберутся с дороги, зверье станет легкой добычей. Или, по крайней мере, Архан на это надеялся.
Надежда, однако, оказалась тщетной. Архан в замешательстве наблюдал, как Сигвальд метнулся за своим оружием, все еще торчавшим из груди Крелла, и топор умертвия просвистел, разбивая зеркальный щит мужчины. Сигвальд отпрянул — с мечом в руке, с окровавленным лицом. Расколовший щит топор нанес Холеному Князю глубокую рану, превратив одну половину прекрасного лица в жуткое месиво. Прижав ладонь к изувеченной плоти, Сигвальд взвыл умирающим котом — и, продолжая визжать, бросился на Крелла, нанося удар за ударом.
Под таким шквалом Крелл попятился. Его топор не дремал, оставляя рубцы на сверкающей кирасе Сигвальда и раны на его теле, но Архан понимал, что Холеный Князь зашел слишком далеко, чтобы чувствовать боль. Два воина кружились и сталкивались среди всеобщей схватки, походя прихлопывая любого, живого, мертвого или иного, кому не повезло оказаться меж ними. Архан подумывал, не помочь ли Креллу, но сразу отмел эту идею. У него была своя битва — вот ревущий великан протянул к нему лапищу, словно собираясь сгрести Черного. Увернувшись от цепких пальцев, Архан взмахнул мечом, разрубив гиганту запястье. Тот, взвыв, отдернул руку, а Архан, стукнув посохом оземь, выплюнул убивающее слово. Великан пошатнулся, его мощное тело начало ссыхаться и проседать. В пыль он превратился, не успев даже упасть.
Услышав грохот, Архан оглянулся. Сигвальд, со сломанным мечом в ладони, прижимал Крелла к земле. Умертвие лишился одной руки, а вторую Сигвальд пригвоздил к брусчатке собственным коленом. Неразборчиво завывая, чемпион молотил Крелла обломком меча и окровавленными кулаками. Доспехи нежити корежились под ударами обезумевшего Холеного Князя, и Архан чувствовал, что дух уже покидает ставшую ненужной оболочку. Он сделал шаг к дерущимся, но обнаружил, что путь ему преграждает массивная фигура.
Трогг, взревев, с силой опустил дубину, едва не расплющив Архана. Выдернув из груды раздробленных камней свое оружие, Король Троллей опять замахнулся. Отпрыгнув, Архан прочертил кровавую борозду на боку противника. Покачнувшись, Трогг зажал рукой дымившуюся рану. Его дубина нашла-таки бедро Архана, превратив кость в порошок. Архан пошатнулся, удержавшись на ногах лишь благодаря посоху. С трудом потащился он прочь, чтобы дать костям время срастись, — а Трогг за ним не последовал. Тролля, похоже, полностью захватил поединок Сигвальда и Крелла.
Архан вздрогнул, услышав затихавший крик древней черной души Крелла, и оглянулся. Сигвальд с окровавленным лицом сидел на корточках, задыхаясь, он слепо глядел на то, что осталось от Крелла. Потом Холеный Князь откинул голову и закричал, то ли празднуя победу, то ли скорбя по утраченной красоте — этого Архан не мог сказать. Впрочем, секунду спустя крик его оборвала дубина Трогга, расколовшая Сигвальду череп и расплескавшая мозги Князя по трупу Крелла.
Трогг повернулся — с улыбкой на уродливой роже.
— Он был дураком и мотом, — пророкотал тролль.
Голос его поразил Архана — голос не зверя, но человека. Человека страдающего. Краткий миг Архан чувствовал странное сродство с этим существом — оба они были всего лишь пешками в чужих играх, искры их надежд и мечтаний потерялись в грандиозных пожарах тех, кому они служили.
— А ты не таков, полагаю, — проскрипел Архан.