ГЛАВА ШЕСТАЯ
Горы ломаются
Моррслиб висела в небесах, огромная, как никогда раньше, глядя на Караг-Нар, как обжора смотрит на медовый пирог. Болезненный свет лился с ее скорбного лица, отражался от снега и раскрашивал мир в тревожный зеленый.
— Как видите, — сказал Дракки Тронгтон, хранитель знаний Вала-Азрилунгола. — Луна Хаоса делается огромной, милорд.
— Что все это значит? — прошептал Белегар. — Кроме того, что она становится больше, — резко добавил он, вспомнив бесконечные лекции Дракки о необходимости точно формулировать мысль, которыми тот изводил короля в юности.
— Я не знаю, — печально признался Дракки.
Его очки-половинки запотели от дыхания.
— Все, что я могу сделать, — это сравнить данные, записанные предками, с нашими собственными наблюдениями.
— И? — спросил Белегар.
— Технически, милорд?
— Да! Технически. Я не короткобородый юнец.
— Прошу прощения, милорд, — сказал Дракки. — Ну вот, гляньте.
Он с хлопком открыл книгу, которую держал в руках. Лунного света, пусть и проклятого, хватало для гнома, чтобы прочесть.
— Луна Хаоса нарастает и убывает согласно только своему собственному капризу. Иногда можно найти закономерность, но чаще — нет. В прошлом она уменьшалась и увеличивалась.
Он облизал запятнанный чернилами палец и пролистал назад пару сотен страниц — и двести лет наблюдений. Почерк там оказался такой же, как и в конце книги. Дракки был стар.
— Вот, например. В эти годы Луна Хаоса достигала наибольших размеров…
Белегар глянул на страницу.
— Годы Великой Войны с Хаосом.
— Так и есть, мой король.
— А цифры?
— Ну, государь. У меня для вас самые тревожные известия. Такой большой она не была еще никогда. Диаметр, освещенность, частота прохождения… — Гном замолк. — Все параметры превышают те, что мы видели даже во время Великой Войны.
— Хм, — сказал Белегар и прислонился к перилам.
В городе зеленокожих в Великой Долине нагло горели костры.
— А если я хочу услышать нетехническую версию?
Дракки с обреченным видом закрыл книгу.
— Тогда я бы сказал, что мы в большой беде, государь. И не только мы. Все.
— Мягко выражаясь, — ответил Белегар.
Он побарабанил пальцами по камням.
— Мне поступают запросы из других крепостей. Они хотят отозвать своих бойцов домой. Даже, представь себе, от Верховного короля Торгрима.
— Да, государь.
— Что это за мир, где и гном больше не может сдержать своего слова? Несколько недель назад я был здесь с Нотригаром, дразнил его.
— О, когда дело доходит до шуток, он становится немного… редкобородым, ваше величество, — сказал Дракки, и морщины его засветились лукавством.
— Да, он таков, — ответил Белегар без тени улыбки в голосе. — Но сейчас я не шучу. Я смотрю на это место, Дракки, и все, что я могу видеть, — как моя мечта утекает сквозь пальцы, словно песок.
— Мы победим, ваше величество.
— Да, я так и сказал Нотригару, — фыркнул Белегар. Пар от его дыхания просачивался сквозь бороду и рассеивался в облаках. — Мы делаем, что можем. Мы укрепились, как только сумели. Ждать — вот все, что нам остается. Потому что они придут — это так же верно, как то, что золото скрывается в земле и хазуканы страстно любят его. Единственный вопрос — когда.
Некоторое время они смотрели на долину, пока грохот, шедший из-под земли, не заставил их опустить глаза.
Каменные глыбы скакали вокруг цитадели, как лягушки, с уступа на уступ, стуча и щелкая на всем своем долгом пути вниз. За первым громовым раскатом последовал второй, более громкий, потом еще и еще, и вот уже все восемь гор, окружающие город, застонали над проваливавшимся миром, скорбно, как мертвецки пьяный гном. Земля содрогнулась — раз, потом другой. Из города донесся скрежет камней — последняя песнь руин, обратившихся в прах.
Белегар и Дракки тоже зашатались, но остались на ногах — на коротких, твердых и прямых гномьих ногах. По всей цитадели играли тревогу, рога ревели, треугольники лязгали.
— Землетрясение! Землетрясение! — кричали обитатели Восьми Вершин.
Каменная кладка ходила ходуном, фонтаны крошки древнего раствора обдавали короля, но гномы знали нрав земли и умели строить в соответствии с ним. Цитадель выстояла. Молотобойцы бросились к своему правителю, шагая по шатавшимся зубчатым стенам, как моряки на попавшем в бурю каменном корабле.
— Защитить короля! Защитить короля, — ревел Брок Гандссон, их командир.