— Эль еще есть? — спросил Боррик. — У меня в горле сухо, как в моторном бакере донглица.
— Должны скоро подвезти, но ребята опаздывают, — ответил Груннир Камнерез.
В темноте подземелий невозможно было определять время, но гномы в этом отношении обладали безошибочным чутьем.
— Давно перевалило за полдень, или я — собиратель гоблинского дерьма.
Боррик ухмыльнулся — мышцы лица откликнулись болью.
— А ты, конечно же, не он. Не только они опаздывают, но и бочки становятся легче.
Груннир пожал плечами.
— Раньше, в славные дни, такого никогда не случилось бы. Настоящие пивовары и вкусное пиво остались там.
Боррик окинул взглядом разоренный, изуродованный зал вокруг. Все было совсем не так, как раньше.
— Ты говоришь прямо как длиннобородый.
Груннир потянул себя за бороду.
— Я обильно поливал ее кровью последнее время. Она растет так же быстро, как и мой список обид.
Издалека донесся барабанный бой. Боррик поднялся.
— Так, ребята, строимся! Они снова атакуют!
Железоломы сбросили в яму еще несколько трупов и устало потащились обратно на позиции. Скавены вступали в Зал Судного дня организованной колонной и тут же на месте умело разворачивались в плотные шеренги, не теряя строя. Они почти ничем не походили на насмерть перепуганных рабов, с которыми армии Белегара пришлось столкнуться в первые дни осады.
— Вы только гляньте, — сказал Громли, указывая на многочисленные предметы гномьей работы в руках их врагов. — Воры проклятые. Им не терпится убить нас — но они уже сейчас думают, кого бы им обворовать еще, когда мы уйдем.
— Тем не менее, — заметил Ули, — мы никуда не уйдем.
— Ну, — сказал Груннир, поудобнее устанавливая знамя. — Если они победят, я надеюсь, что маленькие пушистые побирайки подавятся своей победой.
— Боррик! Боррик! — Кто-то потянул тана за кольчугу. Тордрек вышел вперед. — За дверью кто-то есть.
— Эль? — обрадованно спросил Боррик.
Тордрек покачал головой. Боррик раздраженно глянул на скавенов — те уже полностью построились — и последовал за другом через изрядно похудевший арьергард Топоров Норра. Там оставалась одна полная шеренга из десяти воинов, удерживавших проход.
В нише шум, производимый скавенами, был практически не слышен. А вот по двери кто-то равномерно постукивал с той стороны. Боррик приложил ухо к двери.
Он различил стук молотов трех разных размеров. Звуки складывались в код, известный только гномам.
— Пароль верный. Откройте дверь, — сказал он. — И пошевеливайтесь, нам не нужно, чтобы ворота были распахнуты, когда скавены пойдут в атаку.
— Пара минут у нас есть, — угрюмо откликнулся Громли, стоявший в первых рядах Железоломов. — Они все еще пытаются изобразить нечто, похожее на боевое построение.
Оставшиеся Яростные Горнильщики Тордрека, охранявшие дверь, открыли ее.
Но это прибыли не снабженцы с элем. Первым на пороге появился гребень рыжих волос, а затем только его хозяин. Боррик, помрачнев, попятился.
— Значит, уже до этого дошло, — сказал он. — Расступись, парни! У нас подкрепление.
Убийцы молча шагнули в зал. Их было больше двадцати, с одинаковыми каменными лицами. Командир группы, безэмоциональный гном, рядом с которым Боррик выглядел мелким короткобородым, кивнул, приветствуя тана. Остальные на него даже не взглянули. Боррик тоже не смотрел им в глаза. Он знал: там, за пылавшим в них темным огнем, всегда плескался стыд. Нарушенная клятва. Выплывшая на свет дедушкина ошибка. Неразделенная любовь… Какие бы преступления ни совершили эти гномы, какой бы позор ни пятнал их имя — самый обычный или абсолютно чудовищный, — они все чувствовали одно и то же. Они пережили нечто, что их раздавило. Убийцы шли по узкому проходу. В дальнем конце зала Норгримлинги расступились, пропуская их.
Скавены тем временем приводили себя в боевое неистовство: крысолюды грызли щиты, командиры выкрикивали что-то из задних рядов, солдаты яростно пищали в ответ.
— Быстро, теперь очень быстро, — сказал Боррик. — Сомкнуть строй, как только они пройдут.
Громли одарил его взглядом, красноречиво сообщавшим, что уж они и сами как-нибудь догадались бы это сделать, но подтолкнул своих усталых воинов на место топорищем.
Убийцы рассыпались по залу. Никакого строя они не держали; просто каждый нашел для себя самую выгодную позицию — то есть как можно дальше друг от друга. Они молча ожидали начала атаки скавенов. Крысолюды выдвинулись вперед с несвойственной им осторожностью. Появление новых противников, казалось, совершенно лишило их боевого духа.