Он выхватил меч и тщательно взвесил Гномодолбилу в другой лапе, окинув голову Тэккса придирчивым взглядом. Тэккс, в свою очередь, нервно покосился на новый — пока еще пустой — штырь для головы, который появился на трофейной раме Головореза.
— Ну давай, изменник, рассказывай, чем они тебя купили-переманили? Не крысами-производителями, не варп-камнями — у тебя их и так хоть отбавляй, — сказал Квик. — Да-да, не удивляйся! Конечно, я знаю, чем забиты твои кладовые. Нет, великого Тэккса не прельстило бы то, что у него уже есть. Они рассказали тебе, что ты станешь первым воеводой в клане Морс? Займешь место великого и могучего Квика в Городе Столпов? Срывай выполнение его приказов, затягивай все что можно, откладывай… Пока Квик не потерпит неудачу и Долгогрыз не велит заменить его. А то ведь с ним просто несчастный случай может произойти…
Квик неодобрительно зацокал языком.
— Квик говорит, что Тэккс слишком долго был один в Городе Столпов. И сейчас хороший учитель Квик преподаст очень неприятный урок.
Тэккс прыгнул вперед, засвистел меч. Квик с легкостью увернулся, проскользив мимо врага. Однако это был всего лишь отвлекающий маневр; свободной рукой Тэккс выхватил варп-замковый пистолет. Он промчался мимо Головореза, превратив неудачный выпад в изящный финт.
— Умри, умри! — кричал Тэккс, нажимая на спусковой крючок снова и снова.
Квик засмеялся. Не стоило Тэкксу брать в руки что-либо, кроме меча. Тогда шансов у него было бы больше. Против могучего Квика, подумал Головорез, это все равно меньше, чем ничего, но в таком случае Тэккс хоть умер бы достойно.
С ловкостью прирожденного воина Квик отскочил в сторону и швырнул меч во врага — он понимал, что ему не удастся приблизиться к Тэкксу вовремя. Тэккс успел сделать три быстрых выстрела из своего варпового пистолета. Два из них оставили выбоины на доспехах Квика, выбросив фонтанчики растертого в крошку камня искажения, которым были начинены пули. Третий ушел мимо, и тут на пистолет обрушился клинок Квика. Меч отхватил заодно и палец Тэккса — он продолжал давить на спусковой крючок, когда огнестрельное оружие уже упало на пол. Тэккс завизжал от боли. Раненый воевода потрясенно уставился на кровь, хлеставшую из его лапы, а затем на упавший пистолет, пытаясь найти свой отрубленный палец. Это была его последняя ошибка.
Квик одним прыжком оказался рядом с ним. Он поймал Тэккса под подбородок обухом Гномодолбилы, а затем резко поднял чекан.
Челюсть воеводы раздробило, а сам скавен опрокинулся на спину. Широко расставив ноги по обеим сторонам тела Тэккса, Квик навис над поверженным противником, его желтые резцы защелкали у самой морды врага.
— Ай-ай-ай, глупый Тэккс. Я понял, что ты продался клану Скрайр, когда ты вытащил пистолет — только они умеют их делать, — прошептал Квик. — Но скажи-расскажи, кто тебе еще платил? Яд на твоем мече пахнет кланом Эшин, хороший, между прочим, яд. Скажи-провизжи и Квик закончит с тобой быстро.
Квик прижался к нему вплотную, чтобы ответ Тэккса — булькавший кровью — достиг только его ушей. Но Кранскритт, благодаря магии Мягкогрыза, тоже разобрал его, хотя из-за разбитой челюсти Красный Коготь шамкал:
— Ты конченый псих… Рогатая Крыса спустит с тебя шкуру!
К удивлению Кранскритта, Квик рассмеялся и удовлетворенно кивнул. Он вонзил Гномодолбилу в живот Красного Когтя и рванул вверх, выпотрошив его.
Великий воевода Восьми Вершин выпрямился и обвел взглядом скавенов, собравшихся вокруг него в Зале Судного дня.
— Первая рота, — раздался голос Квика. — Тэккс предал клан Морс. Теперь я сам поведу вас.
— Квик! Квик! Квик! — закричали солдаты.
Фризлог простерся ниц перед воеводой с заслуживающей восхищения стремительностью. Его офицеры, а затем и рядовые последовали примеру командира, скандируя имя Головореза.
— Верный Ска! — крикнул Квик, перекрывая рев толпы.
— Да, о могучий Квик?
— Это еще не все. Приведи мне Скрикка, приведи мне Кранскритта, приведи мне Гритча. — Он злорадно хмыкнул. — Пришло время всем подлым предателям станцевать со мной!
— Теперь ты видишь? — сказал Мягкогрыз Кранскритту. — Вот что тебе предстоит.
Кранскритт кивнул.
— Хорошо. Возвращаемся!
Зал Судного дня исчез, и Кранскритт снова оказался в собственной норе.
Серый провидец собрал все свое невеликое мужество и выставил рога. Он закрыл глаза — так скавены демонстрируют уверенность в себе. На этот раз он говорил более смело:
— Да-да. Безупречный Мягкогрыз не может ошибаться.