— Верно, — сказал Мягкогрыз.
— Я найду гоблинов и кое-что предложу им. Гоблины вырежут первую роту, Кранскритт спасет положение пятой. Серые провидцы будут выглядеть героями.
И таким образом, как горячо надеялся Кранскритт, с Квиком ему встретиться не придется.
Когда он снова открыл глаза, он был один. Мягкогрыз оставил его, но голос крысолорда все еще звучал в закоулках сознания серого провидца. «Я знаю», — говорил он.
Кранскритт покидал в сумку все, что могло пригодиться для колдовства, кликнул слуг.
— Пятая рота пусть строится! Мы выдвигаемся в горы! Срочное сообщение для могучего Квика.
Кранскритт улыбнулся, когда писец принес перо и пергамент из человеческой кожи.
— Пиши: «Недостойный Кранскритт исполняет указания могучего Квика с точностью до буквы, преданно и не задавая вопросов».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Большой куш Скарсника
Залы под Караг-Зилфином когда-то принадлежали могущественной купеческой семье гномов. В дни славы Вечного Царства стены были отделаны золотом, а тьму коридоров рассеивали сияние осветительных камней и рунные лампы, масло в которых никогда не высыхало. Не то чтобы Скарсник, нынешний владелец зала, знал об этом. Вала-Азрилунгол был разграблен за тысячи лет до того, как Скарсник появился на свет. Ему достались черные от плесени стены, вой горных ветров в давно лишенных стекол окнах и пустых дверных проемах, а также непрерывно капавшая с потолка вода.
— Ненавижу энто фсе сорье, — бормотал он, подходя к своим покоям.
Он миновал зал для аудиенций — каморку по сравнению с Залом Тысячи Столпов, который когда-то принадлежал гоблинам. Тут и там хаотически громоздились тюки с собранной данью.
— Просто мусор. Нигде не хватает места разложить фсе подарки, принесенные мне. Я скучаю по нормальному собственному подземелью, Гоббла. Уютно и тепло штобы.
Скарсник прошел по длинному туннелю, сработанному по-гномьи добротно — без изгибов и кривизны, чтобы внутрь не задувал ветер. По обеим сторонам коридора гоблин замечал сокровищницы, кладовые и ведущие вниз ступени. Вел проход к его личным покоям. Когда он добрался туда, его ждало неприятное зрелище. Стражники в лунных шляпах и отряд гоблинов-здоровяков, которым доверили заботу о его безопасности, заботились о ней изо всех сил — храпели, распластавшись там и сям. Скарсник разозлился настолько, что даже не стал будить их пинками. Вместо этого он позволил Гоббле съесть одного. Крики несчастного разбудили остальных — они кинулись, грохоча и путаясь в доспехах не по размеру, на свои посты.
— Зоггские идиоты! — крикнул он. — Вы вообще в курсе, што вокруг чертова война идет?
Он продолжал бормотать себе под нос что-то угрожающее, мрачно глядя на них. Гоббла рыгнул. Элитные гоблины-бойцы дрожали так сильно, что их колени стучали друг об друга.
Наконец он добрался до двери в свою комнату. Он вошел и со вздохом закрыл ее. В камине, в каменном поддоне, жарко пылали побеги главногриба. Он глянул на засаленные шкуры, наваленные на кровати: «Не покемарить ли?»
Он потряс головой.
— Нет, не спать. В могиле отоспимси, а, Гоббла? — Он усмехнулся. — Есть работа, штобы сделать. Первым делом, я смекаю, нада немного промочить горло.
На столе, между гор свитков, исписанных его каракулями, возвышались многочисленные бутылки. Он тряс их по очереди, пока не нашел полную. Взяв емкость в руки, он критически осмотрел ее, ворча, что приходится поворачивать бутыль то так, то этак, чтобы прочесть надпись на этикетке. Его глаза были уже не столь остры, как прежде.
— «Продуцци ди Кастелло ди Ругацци», — произнес он и пожал плечами.
Кастелло ди Ругацци сгорел вместе с остальной Тилией пару лет назад. Его бы не сильно взволновала эта информация, узнай он о ней, но скорее всего Скарсник держал в руках последнюю в мире бутылку вина с того виноградника, если не из Тилии вообще. Закрома Скарсника одно время были забиты разнообразным пойлом со всех концов Старого Мира — и все благодаря караванам, ходившим на дальний восток. Но после гибели Горфанга и захвата крысами Черной Скалы перевал Смерти больше уже не контролировался. А еще и войны начались. Вот уже долгое время никто не ходил по караванному пути, никто, кого Скарсник мог бы убить или ограбить, и его винный погреб почти опустел.
— Надеюсь, энто будет получше, чем варево Даффскула, — сказал он кислым тоном.
Он нашел на полу кубок. Когда Скарсник выпрямился, его спина громко хрустнула, и он застонал. Он вытащил из кубка паука и заглянул внутрь. Сосуд был грязный, поэтому он плюнул в него и протирал своим испачканным чернилами большим пальцем, пока не счел результат удовлетворительным.