Зубами-иглами он скусил верхушку бутылки и налил. Наполнив кубок, Скарсник причмокнул от предвкушения. Вытащил из клетки снотлинга и заставил отпить немного. Некоторое время Скарсник наблюдал за ним. Тварь глупо улыбалась и уж совершенно точно не собиралась дохнуть, поэтому Скарсник засунул ее обратно в клетку.
— Ну, будем, снотти, — чокнулся он со своим дегустатором и отпил глоток.
Затем зажег свечу из гномьего жира и сел за стол.
— Ну што же, приступим, — сказал он, потирая руки.
Он намеревался дополнить список племен, в настоящее время собравшихся в городе на поверхности и Великой Долине.
— Организирование, а, Гоббла? Што мы такое без организирования?
Гоббла зарычал. Скарсник напрягся. Он ощутил покалывание в ушах.
За спиной Скарсника появился потрескивавший черной энергией шар. Гоблин повернулся так быстро, что капюшон свалился ему на лицо.
— Да скока же можно! Крысы, они не учацца ничему! — завопил он, борясь со своей боссовской шляпой. — Вы пробовали энто не меньше пятнадцати раз, тупые мерзавцы! Опять! Придумайте уже што-нибудь новенькое!
Он вскочил, своротив на пол стопку свитков. Кубок начал падать со стола, который Скарсник опрокинул, и гоблин ловко поймал его. Другой рукой он схватил свое стрекало и наставил его на сверкающий шар.
Черная сфера пульсировала, осыпая все вокруг пучками черно-зеленых искр, от которых документы на столе, к великому раздражению Скарсника, задымились.
— Ой! Ой! Да што ж такое! — завопил он. — Ежли хотите прийти и погаварить со мной, ну вот же зоггская дверь, у остальных энто почему-то прокатывает! Вы мне тута фсе спалите ишшо! Чертовы крысы, ну никаких манер!
Энергетические вихри опали. Из темного портала в комнату Скарсника ступила высокомерная рогатая крыса. Мех гостя был белым, как снег, мантия — подозрительно чистой. Серый провидец по-хозяйски обнюхал помещение, чем окончательно привел Скарсника в бешенство. Проблема навигации у скавенов в Восьми Вершинах стояла очень остро. Когда же они запомнят, что теперь это место принадлежит ему!
Крыса понюхала воздух и повернулась лицом к Скарснику, нахождение в пространстве которого таким образом установила.
— Я — великий серый провидец Кранскритт. Я прибыл-пришел кое-что предложить тебе, зеленыш.
Гость говорил на орочьем с акцентом, хуже, чем гоббо, но очень понятно. Скарснику было не привыкать.
— Ты только посмотри — рогатая крыса! — ответил Скарсник на Квикише — общескавенском языке. К собственному удовлетворению Скарсника, ему удалось удивить серого провидца. — Скока у тибя энтих колокольчиков! Милый звон! Очень интересно смотрицца, очень красиво. Энто вы у эльфов позаимствовали такую моду? Звание у тибя выше среднего, да? Но такие обычно посылают какую-нибудь бедную крыску делать за них всю грязную работу. На самом деле ты не так уж и крут.
Глаза Кранскритта засверкали от возмущения.
— Я очень-очень высокого звания, зеленокожий! Веди себя почтительно!
Скарсник ухмыльнулся желтой усмешкой и отпил вино.
— А не то што? Я скажу тибе, што, козло-крыса… а, чем бы ты тама ни был. Ты разозлишьси, а я проткну тибя своим стрекалом, вот што произойдет. Так уже сто раз было. Уже поздно, и у миня много дел, так што милости прошу. Попробуй заинтересовать миня, а потом я вернусь к работе.
Кранскритт щелкнул резцами, нервно глянув на стрекало. Его мощь была хорошо известна скавенам, и она пугала.
— Полагаю, ты пришел догавариццо со мной? Но, понимаешь, у ваших не очень-то получаецца догавариццо со мной, — сказал Скарсник.
— Ты как заноза зудящая, зеленокожий, — признал Кранскритт.
— Ты мог бы просто послать ко мне гонца.
— Я посылал. Вон его шкура, — заметил Кранскритт, пренебрежительно указывая на кровать Скарсника.
Скарсник искоса глянул на свежую шкуру крысы, которая теперь служила ему покрывалом.
— Ой. Так и есть. Да уж. Он и правда ведь пытался сказать нам што-то. Ежли тибя энто обрадует, он был очень вкусным. Ну што ж. У миня куча дел. Нада многое записать. Планы составить. Ты знаишь, ты сжег кучу моих записей. Сделать их заняло у миня целую вечность. И миня теперь энто савсем не радует.
— Тьфу! Планы зеленокожего — мелкие планы. Я знаю-знаю намного больше.
— Так ты гаваришь. — Скарсник отхлебнул еще. Вино оказалось неплохим. — На самом деле ты ничего толком не объяснил, кроме того, какая ты важная шишка.