Загрохотали пушки, ядра проделали длинные прорехи в строю крысолюдов. Они завизжали от ужаса, и те, кто оказался ближе всего к точке обстрела, несомненно, обратились бы в бегство, если бы бесконечные толпы товарищей не подталкивали их вперед. Над задними рядами защелкали кнуты. В ответ на залп гномьих орудий со стороны скавенов со свистом полетели полосы зеленого света, косящие воинов по всей длине шеренги.
— Джизели! — закричали офицеры. — Поднять щиты!
— Гаррак-ха! — завопили солдаты.
Ряды гномов закрыла сталь тройной закалки, с грохотом сомкнулись края щитов. Пули пробивали их, но упало всего несколько гномов.
— Белегар! Господин мой! Пригнитесь!
Белегар возвышался на насыпи перед шеренгами Железного Братства, выкрикивая оскорбления. Пули, начиненные камнем искажения, отскакивали от его доспехов, исписанных защитными рунами, и от Щита Неповиновения, превращаясь в клубы едкого зеленого дыма.
— Пусть попробуют взять меня, Нотригар. Я не трусливый крысолюд, что прячется за спинами своих воинов. Пусть они идут! Пусть придут! Квик, я здесь! Я жду тебя!
Скавены вошли в зону поражения арбалетов противника, и гномы только успевали перезаряжать. Еще через пару мгновений заговорили и пистоли. Скавены наступали такой плотной толпой, что каждый болт или пуля находили себе мишень. Крысолюды из первых рядов падали под ноги следующим. Болты пронзали их по трое-четверо за раз, пушечные залпы разрывали их на куски. Метатели обид поливали врага дождем ядер, которые пролетали меж колоннами по идеальной траектории. Но войска скавенов исчислялись тысячами, и, сколько бы солдат ни погибало, на смену им приходили следующие. Туннели, ведущие в нижние уровни, были забиты крысолюдами, их красные глаза сияли в темноте.
Выждав нужный момент, Дургган пальнул из своей единственной огненной пушки и выжег в рядах наступавших скавенов широкий конус. Они завизжали от страха и боли, в воздухе повис тяжелый чад горящей плоти.
— Они уже здесь, ребята! — взревел Белегар, взмахнув молотом в указующем жесте. — Зададим им жару!
Выкрикивая боевые кличи предков, Железное Братство ринулось на толпу скавенских рабов.
Квик терпеливо наблюдал за ходом сражения с верхушки разбитой статуи, выпискивая приказы, когда понял, что чаша весов склоняется не в пользу скавенов. Соответствующие команды были немедленно разнесены быстрыми гонцами, которые пробились сквозь смешавшиеся ряды к офицерам Квика.
— Подожди, маленький воевода, пока все складывается к лучшему, — прошипел голос, который слышал лишь Квик.
Тени колонны колебались не только от света пламени битвы. Головы-трофеи Квика, запуганные крысолордом, вели себя необычайно тихо.
— Тьфу! Квик ненавидит ждать. Квик хочет разбить-убить гнома с длинным мехом, забрать его голову! Но Квик не дурак, Ловкорыск-лорд, — сказал он, чуть не подавившись льстивым титулом. — Мы превосходим гномов числом, десять к одному. И я задействовал еще только одну первую роту! А у них нет резервов. Квик чует, что нигде рядом нет больше гномов, кроме больных, слишком молодых и слишком старых. — Он хмыкнул. — Молодняк у них очень вкусный. Не такой жесткий, как старые длиннобородые! — Квик насмешливо улыбнулся. — Гномы тупые, медлительные — не такие сообразительные, как скавены. Но они сильные. Отличные доспехи. Прекрасное оружие. Поют много.
Он вздрогнул; звуки боевых гимнов гномов больно ранили его чувствительные уши.
— Неважно, — отмахнулся он. — Если как следует нажать, сломается и закаленная сталь. И этот момент уже близко. Верный Ска!
— Да, великий Квик? — осведомился Ска от подножия статуи, где он охранял подступы к могучему Квику.
— Готовь Гвардию к бою. Скажи Грутузу — пора выпускать его монстров.
Квик глянул на позицию гномов. Сохраняя пространство перед королем, Железное Братство с механической точностью отступало к первоначальной линии их обороны. Рабы без всякого порядка бежали в противоположном направлении, многих из них настигали выстрелы противника. Некоторые, наоборот, бросились вперед, навстречу пушкам врага — такие гибли толпами.
— Тьфу! — сплюнул Квик. — Для этого и нужны рабы, да-да, Ловкорыск?
Ответа не последовало. Тени опустели.
— Он ушел, — сказал Икит Шрам со своего центрального шеста на трофейной гребенке Квика.
Голос мертвеца звучал испуганно.
Из ворот позади Квика донесся чудовищный рев — Грутуз, главный погонщик клана Творцов, выпускал на поле сражения своих тварей. Первыми в зал ворвались крысоогры-рабы, безумные берсерки, ведомые едва ли бичами погонщиков — но собственной бешеной жаждой битвы. Они обрушились на шеренги гномов.