– Мисс Керри, спокойнее, – тихо проговорил он, накрывая ладонью ее сжатую кисть. – Это прошлое Ская, я почти что уверен…
Губы слушались плохо и всё старались скривиться в злую усмешку.
– Почти что? Спасибо Господу Богу за малые милости, – ощутив острую боль, Керри машинально потерла ладонью над левой грудью. Громко втянула воздух сквозь сжатые зубы.
Дюк Орнунг сильно толкнул Скайлера.
– Эй, кто из нас муж?
Упершись острыми каблуками в ворс ковра, блондинка всеми немалыми силами удерживала выбранную жертву около себя.
– Скай, лапочка, что за глупые разговоры о муже? Ты можешь быть только моим мужем, мне это обещала Палома…
Холодный порыв ветра пронесся по комнате вслед за звучанием этого имени. Никто из бывших в курсе дела не удивился бы, если бы вдобавок грянул гром. Керстен почувствовала острое желание всё же раскрыть эту тайну.
– Кто такая Палома, уважаемые господа? Почему всё это напоминает мне готический роман ужасов?
– Потому что это он и есть, – проворчал Дюк.
– И наконец – пожалейте же меня: чей муж Скай Ровер – мой или этой вот дамочки? Или мы обе за титрами?
Хрупкое создание с экзотическим именем Луэлла Нит сделало шаг к Керстен и злобно уставилось в ее глаза.
– Уидден – мой, бледная английская крыса! – с интонациями шкипера торгового флота прорычала она.
Керри немедленно уточнила:
– Что есть Уидден?
Она все-таки сумела добиться того, что девка ошеломленно села на задницу. Жаль только, что Скайлер успел-таки подставить под эту задницу стул.
Дюк яростно запустил обе руки в свои волосы.
– Идиот! – с величайшим презрением он повернулся к Скаю. – Ты всё же сумел запутать всё так, что теперь хоть ножом режь! – Дюк помолчал. – И что, будешь рассказывать про себя, про Палому – или пусть она по-прежнему думает, что твоя фамилия Ровер?
В притемненной комнате лицо Ская было бледным и напряженным.
– Пропади все пропадом! – с силой выругался он. – Да кто из женщин эту мешанину сможет понять, Орнунг?
– Я не женщина, но тоже не понимаю, – верный друг пожал плечами. – Объяснение только одно: ты совершенно рехнулся в день смерти Паломы.
– Спасибо, помог, – проворчал Скай.
Керри растерянно смотрела на такого любимого и такого одновременно чужого, не знакомого ей человека. «Пусть по-прежнему думает, что твоя фамилия Ровер… рассказывать про себя, про Палому…»
– Сердце Паломы… – опять онемевшими губами пробормотала она. – У меня сердце Паломы.
– Что ты такое говоришь, милочка? – дернулась Луэлла. – Что за бред несешь…
Керри не требовалось подтверждения, она знала.
– Палома – это его сестра, – буркнул Дюк Орнунг, видя, что Скай не собирается спасать себя даже перед лицом конца света. – Была жива – создавала проблемы, умерла – начала третью мировую войну.
– Палома была чудесной! – пискляво вскинулась блондинистая Брунгильда.
– Чудесной идиоткой, – бескомпромиссно отрезал Дюк. – Вечная головная боль для своей семьи. Точнее, для Ская.
Скайлер Уидден безжизненно смотрел в окно.
– Дураки вы оба, – без всяких эмоций в голосе проговорил он. – Главное, что она Была. И ее сердце билось для меня… А потом ее нарезали на кусочки, как… как салями… и разослали по миру… – он закрыл лицо руками.
Керстен наблюдала за мужем расширенными глазами, ощущая лишь ужас и леденящий холод, сковывающий ее тело. Наконец-то она начинала понимать.
– Это… в Инвернессе… был ты? Письма, угрозы… ты! И уговорил меня… сюда… чтобы…
Она прижала ладонь ко рту, попятилась. Дюк тревожно шевельнулся, видя, что женщина, к которой он успел привязаться душой, вся трясется от страха, но плохо понимая причины этого.
– Мисс Керри, я…
– Не подходите ко мне! – взвизгнула Керстен, огляделась затравленно и, обнаружив за своей спиной открытую дверь, рванулась в нее с той же отчаянной решимостью, как пловцы ныряют с вышки в едва знакомый бассейн.
Стоило затихнуть звукам ее босоножек – и немая сцена в спальне Паломы закончилась.
– Скайлер, идиот, что еще ты там натворил?! – орал Дюк на Уиддена. Луэлла имитировала обморок, но никому не было до нее дела. Обидевшись, роковая красавица Палома-Сити начала издавать стонущие звуки, и Дюк немедленно обрушился на нее.
– Что вы затеяли здесь за скулеж, мадам?!
– Сам кретин! – взвилась с кресла жертва мужского произвола. – Скай, котеночек…
– Пошла вон, – раздельно проговорил ее избранник. – Глаза бы мои тебя не видели, – впечатление становилось еще более сильным от холодного, равнодушного голоса. – Вы вместе с Паломой разрушили всю мою жизнь.