Часов около пяти они вышли к реке. Голые каменистые берега стискивали бурные стремительные воды. Анна стояла рядом с Джоном. Впервые с тех пор как они покинули Лондон, она выглядела спокойной и даже счастливой.
— Дома. Наконец-то.
— Осталось мили две, — сказал Джон. — Ворота покажутся еще раньше. А знаешь, вверх по течению есть брод — почти до середины реки выложены камни. Мы с Дэйвом в детстве там ловили рыбу.
— Я и не знала, что в Лепе рыба водится.
Джон покачал головой.
— В долине рыбы нет. Во всяком случае, нам ни разу не попадалась. Вряд ли она заплывает так далеко. А здесь, внизу, много форели. — Он улыбнулся. — Будем ловить ее сетью. Надо же разнообразить свое меню!..
Анна улыбнулась ему в ответ:
— Да, дорогой. теперь я верю, что все наладится. Мы опять будем счастливы.
— Конечно! Я ни одной минуты не сомневался в этом!
— Вот она — долина Слепой Джилл, — объявил Джон. — Ну, молодец Дэйв. Солидно, ничего не скажешь.
Мощный бревенчатый забор начинался сразу от края воды, перекрывал дорогу и тянулся к холмам.
Джон и Пирри шли чуть впереди остальных.
— Великолепная работа, — сказал Пирри, с уважением разглядывая частокол. — Когда мы будем по ту…
Резкая пулеметная очередь оборвала его на полуслове.
Джон растерялся.
— Дэйв! — закричал он, когда прошла минутная оторопь.
В ответ — новый шквал огня.
«Дети!» — опомнившись, Джон бросился прочь от ворот.
— Все — в канаву! — крикнул он. Мэри уже прыгнула в придорожную канаву, таща за собой Дэви и Спукса. Джон подбежал к ним и лег рядом.
— Что происходит, папочка? — спросила Мэри.
— Откуда стреляли? — Анна испуганно смотрела на него.
Джон кивнул на частокол.
— Оттуда. Все здесь? А кто там на дороге? Пирри!
На дороге лежала маленькая щуплая фигурка.
Джон рванулся вперед, но Анна схватила его за руку:
— Нет! Не смей. Подумай о детях, обо мне!
— Я только оттащу его с дороги. Они не станут стрелять.
Всхлипывая, Анна позвала дочь, и они с двух сторон вцепились в куртку Джона. Пытаясь вырваться, он увидел, что кто-то выскочил из канавы на дорогу.
— Джейн! — изумился он.
Даже не взглянув на частокол, девушка подхватила Пирри за плечи, легко приподняла его и потащила к канаве. Бережно опустив суженого на землю, она уселась рядом и положила его голову себе на колени.
— Он… мертв? — спросила Анна.
Из виска сочилась кровь. Джон осмотрел рану. Ничего страшного — пуля лишь содрала кожу, хотя и с достаточной силой. Пирри был без сознания.
— Будет жить, — объявил Джон. Взглянув на него, Джейн заплакала. — Возьми у Оливии бинт и вату.
— Но почему? — Анна с тревогой и недоумением смотрела на мрачную стену. — Почему они стреляли? Что случилось?
— Это ошибка, — отозвался Джон. — Конечно, ошибка. Сейчас все выяснится.
11
— Не пущу! Они убьют тебя! — закричала Анна, увидев, как Джон привязывает к кончику палки белый носовой платок.
Джон покачал головой.
— Нет, они не будут стрелять.
— Они только что выстрелили в нас без всякого повода.
— Без повода, говоришь? Целая банда, вооруженная до зубов, по-твоему, не повод? Я тоже хорош — мог бы сообразить, что всем нельзя показываться.
— При чем тут они? А Дэвид?
— Его там нет, наверное. Едва ли Дэвид постоянно дежурит у забора. Одному Богу известно, кто стрелял. Но безоружный парламентер с белым флагом — совсем другое дело. У них нет причин стрелять в меня.
— Но они могут!
— Нет.
Уже на дороге его вдруг охватило странное чувство. Какая-то лихорадочная веселость, и вместе с тем чудовищная усталость. Нечто подобное бывает иногда при сильной простуде. Джон принялся отсчитывать в уме шаги. Один, два, три, четыре, пять… Из отверстия в заборе у самой вершины, на высоте добрых десяти футов от земли, торчал ствол пулемета. «А пулемет, похоже, на платформе стоит», — догадался Джон.
В нескольких футах от забора он остановился, глянул вверх и вдруг услышал:
— Что надо?
— Я бы хотел поговорить с Дэвидом Кастэнсом! — крикнул Джон.
— Неужели? Он занят. Да и не о чем говорить.
— Я — его брат.
— Его брат в Лондоне, — ответил «невидимка» после некоторого раздумья. — Как, говорите, вас зовут?
— Джон Кастэнс. Нам удалось вырваться из Лондона. Могу я увидеть брата?
— Минуту, — приглушенное неразборчивое бормотание и, — Ладно, ждите. Сейчас пошлем за ним.