Каждый год Марш говорил ему:
— Пора тебе заканчивать это, Черрик. Бросай колеса, пока кого-нибудь не задавил.
— Еще годик поработаю. Еще один год. Мне так надоело, что я не могу остановиться.
— Старик, да ты все мозги растряс на дороге.
Этот год точно последний. Слишком долго он водил грузовики с квадратными колесами. Тогда было не то, что теперь, — и амортизаторы, и подушки, и все прочее.
Два года назад Стэнли стал носить бандаж. Это облегчало боль в почках. Рут подшучивала над ним из-за этого бандажа. Он втихаря обижался, потому что плохо понимал шутки. Слишком многое принимал всерьез.
Взять, к примеру, его работу и то, как молодежь относится к ней. Они считают, что водить грузовик может любая мартышка. Подумаешь, сиди себе в своем форменном комбинезоне и крути баранку. Сначала ему самому не нравилось носить униформу, пока он не понял, что это кое-что значит. А это значит, что у тебя есть работа и ты уважаешь ее. Пусть другие перевозчики позволяют своим водителям одеваться как попало, но только не «Куин-Стейт». Если ты надел униформу «Куин-Стейт», ты должен хорошо делать свое дело, иначе тебя уволят.
Старик Марш, отец Марша, сказал ему однажды:
— Черрик, я не отдам грузовик ценой в двадцать тысяч долларов и груз на сорок тысяч долларов в руки какому-нибудь разгильдяю, уповая на Господа Бога и страховую компанию. Мы имеем возможность брать низкие проценты и платить высокую зарплату, потому что держим людей вроде тебя, которые любят делать все как следует, потому что иначе не могут. Я несу ответственность перед обществом. И не могу выпускать на дорогу убийц. Убийцы — это лихачи. Некоторые водители обижаются, потому что я нанимаю шпионов, чтобы они следили за ними на дороге. Но ты посмотри, кто жалуется. Эти ребята приезжают с помятыми бамперами и бросают машину в гараже как ни в чем не бывало. Так что, Черрик, когда тебя спросят, чем ты зарабатываешь на жизнь, не стесняйся говорить, что ты водитель грузовика.
«Да никак это старина Черрик! Мы ведь с тобой не виделись с Омахи. Ты, наверное, уже слышал про Скотти? Ну да, он ехал на трубовозе из Сан-Антонио. Да, в Техасе. На спуске трубы сдвинулись и снесли ему кабину. Ну как дела, Черрик? Я-то? Да вот, работаю. Я бы поболтал с тобой, но мне надо скорее отчаливать. Везу груз для летчиков. Мы получили его вчера в Цинциннати, и завтра я должен его доставить. Ну как детишки, Черрик? Мои? Я развелся. Мидж сказала, что у нас никакой семейной жизни. Я иногда навещаю детей, когда бываю в Сент-Луисе».
Затем дверь захлопывается, урчит мощный дизель, скрипит гравий под колесами, и старый друг трогается в путь. И вот его уже не видно, а гул его двигателя еще доносится издалека.
За двадцать один год многие из них умерли своей смертью и многие погибли. Однако люди в легковых машинах, маленьких, хрупких, которые шныряли у колес его трейлера, во что бы то ни стало норовя обогнать, имели гораздо больше шансов погибнуть на дороге, чем дальнобойщики. Он чувствовал себя неуютно, когда пересаживался на легковой автомобиль, — слишком близко к земле, слишком тонкие стенки, слишком горячие лошади. Для грузовика был опасен гололед, крутые спуски и подъемы или пожар. Бывало, что легковая машина влетала прямо в ветровое стекло. Но чаще всего, если приключалась беда, то дальнобойщик оставался в живых.
Однако рано или поздно этому настанет конец. Дорога сильно переменилась, скорости выросли, а он постарел. Да, грузовик — это большая, быстрая и мощная машина, но к нему требуется быстрая реакция и пара сильных рук. Скоро он перестанет ездить в рейсы и есть одни стейки. У него будет нормированный рабочий день и регулярное питание. Хотя в компании ему давно обещали работу поспокойнее, Черрик часто задавал себе вопрос, на что он вообще будет годен без своего грузовика?
Ходили слухи, что с этого года на всех грузовиках установят новые впаянные самописцы, которые станут фиксировать все данные о поездке — максимальная скорость, минимальная скорость, количество остановок. Потом статистик в офисе главного экспедитора возьмет эти данные, проанализирует, и так определится самый результативный рейс и лучший водитель. Черрик надеялся, что этих самописцев он уже не застанет. Потому что, даже если в люльке у тебя за спиной храпит напарник, ты все равно один, когда ранним утром твой грузовик гудит через сонные города. А счетчик не позволит тебе побыть одному.