Соседи заполнили дом Черриков. Две женщины были в спальне с Рут Черрик. Мужчины в гостиной разговаривали глухим шепотом.
Репортер по имени Стив Лэнни сидел в машине возле больницы Будишона и терпеливо ждал, надеясь поговорить с доктором.
Глава 11
Их «плимут» отвезли в «Эйс-гараж». Там им сказали, что к шести часам механик осмотрит машину, определит размер повреждений и время, которое потребуется для ремонта. Тогда же они узнают и цену.
Пол и Джойс сидели в кафе у окна. Кафе находилось через дорогу, наискосок от «Эйс-гараж». В чашках стыл кофе. Пол смотрел в окно. Блестящая змея из машин застыла перед светофором. Солнце садилось за дома. В его лучах тусклая серая пыль, висевшая над дорогой и между домами, стала золотой. Пол смотрел на все другими глазами. В каждой мелочи он замечал теперь символ, скрытую суть, поражавшую его до глубины мозга. В серебряном чертике на крыше спортивной машины он усмотрел тайный знак. Ничто не ускользало от его внимания. Отметил, как осторожно водитель, который ждал зеленого сигнала светофора, поправил боковое зеркало. Приземистый коричневый городской пес со скукой в умных глазах глянул на светофор, на машины и потрусил мимо них по переходу.
Пол опустил глаза и увидел гладкую огнестойкую нержавеющую металлическую столешницу, на которой лежала хрупкая рука Джойс. Пальцы ее были расслаблены, слегка согнуты в суставах. Он рассмотрел точечный рисунок пор на тыльной стороне ее ладони, ручейки голубых вен под кожей, веточки сухожилий, неповторимые завитки и петли на подушечке указательного пальца. Рука жены показалась ему самой удивительной и загадочной вещью из всех виденных им когда-либо. Раньше он не задумывался над совершенством человеческой руки, над тем, как много она умеет делать.
Стоило ему на миг отвлечься, как он мысленно переносился в тот момент откровения, настигший его на дороге. И Пол снова жал на газ, целясь в окно, которое открывалось слишком медленно. Снова ощущал удар от столкновения с синей машиной, и его рикошетило, тащило по диагонали через все шоссе. Вцепившись в бесполезный руль, он ждал, что сейчас с правой стороны на них обрушится какая-то тупая, страшная сила, сомнет и растерзает хрупкую женщину рядом, отнимет все, что у него есть, и жизнь лишится смысла. Краем глаза он видел нависший над ними красный борт трейлера. Ему отчаянно хотелось схватить Джойс и швырнуть ее куда-нибудь повыше, подальше от опасности, но все, что он мог сделать, — это накрыть ее своим телом.
Но этого не случилось. Невероятным образом они пролетели мимо грузовика. Машина рухнула в широкую мелкую канаву за обочиной, едва не задев бетонной стены. Ее подбросило в воздух, повернуло, опустило на два боковых колеса, швырнуло в сторону. Пол из последних сил удерживал взбесившийся руль. У него хватало ума не трогать тормоз. Когда другие два колеса наконец коснулись земли, «плимут» еще раз изменил направление, и Пол увидел прямо по курсу большой камень, величиной с полмашины. Ему чудом удалось увильнуть. Последним их испытанием стала неглубокая яма, которую они благополучно перескочили, и лишь тогда Пол рискнул затормозить. Впереди росли три дерева. Он повернул руль и нажал на тормоз. Колеса заскользили по траве. Автомобиль застопорился.
Он сидел, не выпуская руля, уставившись в одну точку прямо перед собой. Из груди Джойс вырвался слабый вздох не то облегчения, не то усталости. Он слепо повернулся, схватил ее и прижал к себе. Его подбородок неловко и больно уперся ей в лоб. Он потерся лицом о ее густые волосы и оттолкнул.
Внезапно слезы брызнули у него из глаз. Он никогда не плакал, и слезы обожгли, как соляная кислота. Джойс не сразу это заметила, так как не видела его лица, а он не издавал ни звука, не желая показать ей свою слабость. Затем, будучи не в силах сдерживать то, что рвалось наружу, Пол качнулся, закрыл лицо руками и заплакал, как потерявшийся ребенок. Она обняла его, заговорила с ним, стала гладить по голове, утешать. Когда, наконец, он овладел собой настолько, что смог на нее посмотреть и криво, виновато усмехнуться, то увидел, что ее щеки тоже мокры от слез, а серые глаза сияют, как две звезды в тумане.
— Реакция, — сказал он с нарочитым безразличием.
Она смотрела на него.