Фрейзер вскочил, подошел к двери, глянул через стекло. Через час пора будет обедать. Машины проносились мимо, взметая тучи пыли у порога его будки.
На единственной ступеньке будки напротив сидела девушка в белых шортах и красном топе. Загорала. Ее круглые, полные ноги, намазанные кремом для загара, блестели на солнце. У нее были черные солнцезащитные очки, тонкая талия, темные волосы и высокая прическа с начесом. Фрейзер узнал в ней официантку из кафе, которая подавала ему завтрак и ужин и показалась ему довольно дружелюбной особой. Он взглянул на часы, пожал плечами и вышел за дверь.
Засунув руки в карманы, Фрейзер вразвалочку приблизился к девушке.
— Привет, — поздоровался он.
— О, привет.
— Загораем?
— Тут, пожалуй, загоришь, черт побери. Через пять минут мне опять переодеваться и работать.
— Ты здесь живешь?
Она подвинулась, он сел рядом на ступеньку.
— Если это можно назвать жизнью. Понятия не имею, зачем я согласилась на него ишачить. Он сказал, что тут дают хорошие чаевые. Как же! В этой дыре и десять центов чаевые.
— Я дал тебе двадцать.
Она усмехнулась:
— Это редкое исключение. Я положила их в сундук с приданым. Мечтаю накопить целый сундук и уехать отсюда. Кстати, меня зовут Донна. Донна Хейвуд.
— А я Стэн Кентон. — Фрейзер без труда припомнил имя, под которым зарегистрировался.
— У тебя есть сигарета? Спасибо. Как тебя сюда занесло?
— Жду работы. Я работаю на стройке. Рано приехал и вот болтаюсь без дела. Сначала хотел остановиться в городе, но там слишком дорого.
— Эл сказал, что у тебя нет вещей.
— Я оставил их в камере хранения на автовокзале. С собой взял только зубную щетку. Не было смысла брать остальное, потому что я не знал, смогу ли спать у дороги.
— Конечно. Это правильно. Сначала я сама не могла уснуть, но потом привыкла. Сплю и не слышу ни черта. Эта работа у меня временная. Мы с подружкой, не поверишь, приехали из Бронктона, Массачусетс. В январе она рванула в Лас-Вегас, но я застряла здесь. А она уже два месяца как там. Если бы не Миранда, я бы давно смоталась.
— Миранда?
— Я зову так свою машину, извини за выражение. Она стоит в местном гараже. Я не могу ее забрать, пока не оплачу ремонт. Это наша с Джой общая машина, мы купили ее в складчину для поездки. Боже, отдали кучу денег. «Студебекер» пятьдесят шестого года. В январе, когда мы прикатили в Бланчард, она сломалась. Мы решили, что нет смысла торчать здесь обеим. Кинули монетку, кому ехать дальше, кому оставаться. Мне не повезло. Джой уехала на автобусе.
— Значит, ее уже отремонтировали?
— А как же. Осталось лишь заплатить тридцать пять баксов — и вперед. Через месяц, я думаю, у меня уже будет столько. Джой присмотрела для меня местечко в Лас-Вегасе. Я даже хотела продать Миранду, но это можно сделать только с большим убытком. Нужно было продавать раньше, а я проволынилась и теперь уж поеду на ней до конца.
— В каком она гараже? — спросил он, понизив голос.
— В самом большом, что тут есть. Называется «Эйс-гараж».
— Во дворе?
— Конечно. Если бы она была под крышей, эти крохоборы выставили бы мне еще один счет.
В груди у Фрейзера разлилось приятное тепло. Надо же, как все переменилось! Стоит лишь подождать, и монетка ляжет другой стороной.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, который обычно срабатывал:
— Если честно, Донна, я не мог понять, что такая девушка, как ты, делает в такой дыре. Я подошел, потому что мне стало интересно.
Она вскинула на него карие глаза.
— Правда, Донна. Когда я тебя вчера увидел, то сразу почувствовал, что здесь какая-то загадка. Я мотаюсь по стройкам и встречаю много людей. Вижу их насквозь. Я сразу понял, что это место не для тебя.
Она улыбнулась, польщенная:
— На самом деле здесь не так уж плохо. Жилье у меня бесплатное. Если платить за жилье, то половина зарплаты вылетает в трубу.
— Верно. Но видела бы ты, каких клюшек обычно держат в таких забегаловках! Ты совсем другая. У тебя красивая фигура и глаза, и вообще ты чертовски симпатичная. — Он старался, чтобы его слова звучали искренне.
— Ты, наверное, давно сюда приехал?
— Да. И мне уже надоело. Стройка затянется на год, если не больше. Представить себе не могу, как проведу здесь целый год.
— Разве у тебя нет жены или еще кого-нибудь?
Он смотрел вдаль поверх ее головы, сделав суровое и печальное лицо.
— Была у меня жена. Но я не хочу вспоминать, Донна.
Она тронула его за руку: