Стоя на коленях на палубе, моя мать силится улыбнуться, у нее течет слюна…
– Вот видишь, – говорит она, – при носовой качке… ужасно… Вот видишь, Фердинанд, у тебя в желудке еще остался тунец!.. Попробуем еще раз вместе. Буа!.. Буа!.. Она ошиблась! это блинчики!.. Думаю, что с таким же успехом я мог бы выдать и жареный картофель… без особых усилий… Просто вывернув свои внутренности и извергнув их на палубу… Я стараюсь… лезу вон из кожи… Еще одна попытка… огромный вал обрушивается на бортовое ограждение, грохочет, заливает, сбивает с ног, откатывается, сметая все с нижней палубы… Пена бурлит, клокочет, перемешивается с блевотиной… Опять начинается рвота… При каждом погружении ты расстаешься с душой… при подъеме она возвращается в потоке слизи и вони… соленая, стекает по носу, это выше человеческих сил!.. Какой-то пассажир просит пощады… Божится, что уже пуст!.. Напрягается изо всех сил!.. И все-таки выдает малину!.. Он с испугом уставился на нее… Он намерен выблевать оба глаза… И прилагает к этому усилия… Изгибается дугой у рангоута… Старается блевать через все отверстия… Мама падает на перила… Она вся изблевалась… Из нее вышла морковка… кусочек жира… и целый хвостик барабульки…
Наверху, рядом с капитаном, блюют пассажиры первого и второго класса, они наклоняются, и все это летит на нас… При каждом подъеме на волну на нас льется настоящий поток, летят целые куски пищи… нас хлещет объедками… кусками тухлятины… Все это разносится порывами ветра… красуется на вантах… Вокруг ревет море, клокочет пена… Отец, затянув под подбородком ремешок фуражки, дает нам советы… расхаживает взад-вперед, ему везет, у него морская душа!.. Он советует нам еще сильнее согнуться… поползать… Появляется какая-то пассажирка… Она, качаясь, идет прямо к маме… устраивается поблевать… Тут же подбегает песик, ему так плохо, что он гадит прямо ей на юбку… Он переворачивается, показывая нам живот… Из уборной доносятся ужасные крики… Те четверо, что заперлись там, не могут больше ни блевать, ни помочиться… даже посрать… Они тужатся над очком… Вопят, как будто их убивают… А ураган все усиливается, напряжение возрастает, судно снова погружается… проваливается в бездну… в зеленую мглу… Оно все истрепано… У нас в брюхе снова переворачиваются внутренности…
Какой-то наглый приземистый тип прямо перед нами помогает своей супруге блевать в бачок… Он подбадривает ее…
«Давай, Леони!.. Не бойся!.. Я здесь!.. Я держу тебя!» Вдруг она поворачивает голову по направлению ветра… Вареное мясо, приправленное луком, салом и чесноком, клокотавшее у нее в глотке, летит мне прямо в физиономию… У меня набивается полный рот фасоли, томата… а ведь мне уже нечем было блевать!.. Теперь снова есть чем… Я слегка напрягаюсь… внутренности снова поднимаются… Ну, держись!.. Пошло!.. Весь набор уже у меня в горле… Я выверну ей прямо в рот все мои кишки… Я приближаюсь ощупью… мы тихонько подползаем… Беремся за руки… падаем… Крепко обнимаемся… и блюем друг на друга. Мой добрый отец и ее муж пытаются нас разнять… Они тащат каждый в свою сторону… Им не понять, что происходит…
Прочь, низменные чувства! Буа!.. Этот муж просто грубый упрямый чурбан!.. О крошка, мы поблюем вместе!.. Я выдаю его красотке прекрасный клубок лапши… с томатным соусом… Трехдневный сидр… Она возвращает мне швейцарский сыр… Я посасываю его волоконца… Моя мать запуталась в канатах… пытается выбраться… Песик тащится за ней, вцепившись в юбку… Все уже измучились с женой этого детины… Меня грубо оттаскивают… Чтобы вырвать меня из ее объятий, он лупит меня ботинком по заднице… в стиле «боксер-тяжеловес»… Мой отец пытается его задобрить… Но он не успевает сказать и двух слов, как тот отвешивает ему такой удар кулаком прямо в желудок, что отец растягивается на лебедке… Но это еще не все!.. Эта скотина прыгает ему на спину… Он уже разбил ему всю физиономию… И наклоняется, чтобы добить его… У отца течет кровь из носа… она мешается с блевотиной… Он, пошатываясь, цепляется за мачту… Наконец падает… Но муж все еще не удовлетворен… Воспользовавшись тем, что меня относит волной… он бросается на меня… Я отползаю… Он отбрасывает меня в уборную… Как настоящий таран… Я упираюсь… И со всего маху влетаю в двери… Попадаю к изнеможенным субъектам… ворочаюсь в этой куче… Я попал в самую середину… Они все без штанов!.. Я тяну за цепочку… На нас обрушивается настоящий смерч! Мы буквально утонули в горшке… А поток блевотины не иссякает… Я уже не знаю, жив я или мертв…
* * *
Всех привела в чувство сирена. Одни потащились в туалет. Другие прилипли к иллюминаторам… Вдали виднеется огромное кружево свай… Мы смотрим на Англию, как будто приплыли в Потусторонний Мир…