– Откуда здесь электроэнергия, Вячеслав? – шёпотом спросил Майкл. – Столько лет прошло, но…
– Мы здесь для чего? Чтобы всё узнать, всё увидеть собственными глазами.
Прошин присел на корточки, присмотрелся к следам, оставленными в относительно небольшом слое пыли пожилым мужчиной и женщиной. Следы вели к настенному рубильнику, потом – к двери «Складские помещения». Логику выбора людьми именно этой двери, Славик не совсем улавливал: гораздо интереснее посмотреть на лабораторию. Да и вряд ли немцы что-то оставили в складе во время отступления, бегства. Пол под ногами задрожал, Прошин услышал как включился в работу какой-то агрегат. По звуку можно было догадаться, что в инженерном отсеке заработал дизель-генератор. Лампы освещения моргнули, на несколько секунд вокруг стало темно, и Вячеслав услышал, как закрылись ригеля замка двери «Складские помещения».
– Вот это да, – произнёс Лоуренс. – Дверь всё это время была открытой. Так, Вячеслав?
– Получается, что так. Мы с тобой это не предусмотрели, Майки.
– Двери как в банках, с номеронабирателями. Только не говори, Вячеслав, что ты не знаешь код.
– Скажу. Я не знаю порядок цифр. Хотя, подожди-подожди. Восемь цифр… Где я мог видеть… Ну точно же, в каюте «Королевы морей». Так, Майкл, отойди в сторону и не мешай.
Тень, застывшая возле винтовой лестницы, шевельнулась, удлинилась в сторону закрытой двери.
– Ты тоже не мешай, Стас, – еле слышно произнёс Прошин.
– С кем ты разговариваешь? – спросил Лоуренс.
– Сам с собой, – ответил Вячеслав. – Вспоминаю комбинацию цифр.
– Понятно. Почему именно эта дверь, Вячеслав? Мне в первую очередь хотелось бы попасть в лаборатории Аненербе. Если и есть какая-то тайна, то она находится в лаборатории.
– Думаешь? – спросил Прошин. – В принципе, можно сначала открыть дверь входа в лаборатории.
Прошин подошёл к соседней двери, начал вращать рукоятки номеронабирателя. За стеклом мелькали цифры, и когда они выстроились в порядке «01061940», раздался громкий щелчок. Вячеслав повернул огромный маховик по часовой стрелке, ригеля вышли из зацепления с каркасом двери, она приоткрылась. Прошин посмотрел в образовавшуюся щель, потом сказал:
– Спарды. Здесь Аненербе клонирует нелюдей в человеческом обличье. Вот откуда эта зараза расползается по странам, по мирам.
– Что за спарды? – спросил Лоуренс.
– Загляни, увидишь.
В лаборатории, размер которой определить пока было невозможно, майор увидел вертикально установленные стеклянные цилиндры, заполненные светло-голубой жидкостью. Помещённые в цилиндра тела светловолосых и голубоглазых людей находились в постоянном движении из-за пузырьков воздуха, поднимающихся снизу вверх. В ближнем от двери цилиндре существо открыло глаза, стало с любопытством смотреть на майора Лоуренса. Майкл почувствовал, как по спине потекли струйки ледяного пота, ноги и руки стали ватными.
Такого ужаса в своей далеко не простой жизни, майор морской пехоты никогда не испытывал.
Вращая маховик по часовой стрелке, я услышал, как лязгнули ригели замка, дверь приоткрылась. Не узнать человека, стоявшего ко мне лицом, было невозможно. Седые волосы, большие залысины, очки-пенсне. Настоящий это человек или дубль, клон? Не обращая никакого внимания на приоткрытую дверь, профессор Преображенский наблюдал за чередой двигающихся по стеклянным трубкам пузырьков воздуха. В лаборатории я увидел вертикально установленные стеклянные цилиндры, заполненные светло-голубой жидкостью. Помещённые в цилиндры тела светловолосых и голубоглазых людей находились в постоянном движении.
На столах, справа от входа, я увидел нагромождение всевозможной аппаратуры, электронных приборов, большие изогнутые мониторы дисплеев. Множество трубок, подсоединённых к насосному агрегату, были закреплены на стене на выносных консолях. Трубки уходили через «гильзу» в стену, в соседнее помещение. Профессор присел в кресло, достал из кармана белоснежного кармана блокнот, начал что-то в нём записывать. Неужели он меня не видит? Как такое возможно? Я кашлянул. Никакой реакции со стороны Преображенского не последовало. Нужно вернуться за Милой: определить идентичность Преображенского может только она, самый близкий профессору человек.
Я отступил к двери, прикоснулся к изогнутой рукояти, но дверь начала открываться самостоятельно. Сделав шаг назад, я вжался в стену. Моё сердце забилось в груди: в лабораторию заглянул Вячеслав, через несколько секунд – мужчина лет сорока с безобразным рваным шрамом на лбу. Профессора они видеть никак не могли: стол от них закрывал резервуар, в котором готовилась жидкость небесно-голубого цвета. Странно… я дверь не закрывал. Но настоящие странности начались после того, как Вячеслав и его напарник, с пистолетами в руках, зашли внутрь лаборатории, общаясь между собой языком жестов. Я сделал шаг вперёд, рискуя получить пулю, подошёл к Вячеславу на расстояние вытянутой руки. Радость сменилась горечью и растерянностью: Вячеслав меня не видел, как не видел меня и второй человек, как не увидел меня и профессор Преображенский. Только сейчас я понял, что внутри лаборатории непривычно тихо: установленные на фундаментах перекачивающие жидкость насосы, не издавали ни единого звука, также беззвучно работали капельные дозаторы плунжерного типа, с помощью которых прозрачные жидкости поступали в резервуар. Моя рука прошла сквозь тело Вячеслава. Он остановился на мгновенье, вздрогнул, посмотрел по сторонам. Наши глаза встретились, по губам Славика я прочитал: «чертовщина какая-то».