Он не мог подобрать слов.
Самолет слегка накренился, и все стоявшие пошатнулись. Самолет заходил на посадку на кройдонский аэродром.
Глава III
КРОЙДОН
Стюард и доктор не несли больше никакой ответственности за происходящее. Их место было узурпировано нелепым маленьким человечком, укутанным в шарф. Он говорил так важно и был так уверен в себе, что все повиновались, не смея даже ни о чем спрашивать.
Он шепнул что-то Митчеллу, тот кивнул и, пробившись сквозь толпу приготовившихся к выходу пассажиров, встал возле туалетов у двери, ведущей в передний салон.
Самолет уже бежал по посадочной полосе. Когда он наконец остановился, Митчелл громогласно заявил:
— Я вынужден просить вас, леди и джентльмены, оставаться на своих местах до тех пор, пока представители власти не разберутся в ситуации. Надеюсь, вас задержат ненадолго.
Разумность этого требования была признана почти всеми, только одна пассажирка стала резко возражать.
— Вздор! — сердито воскликнула леди Хорбери. — Вы что, не знаете, кто я такая? Я настаиваю на том, чтобы мне позволили выйти сейчас же.
— Приношу свои глубочайшие извинения, мадам, но исключений ни для кого не может быть сделано.
— Но это же абсурд, полнейший абсурд. — Сисели сердито топнула ногой. — Я буду жаловаться на вас руководству компании. Это возмутительно — заставлять нас сидеть тут взаперти рядом с мертвым телом.
— В самом деле, дорогая, — Венеция Керр говорила, слегка растягивая слова, как принято в высшем свете, — это действительно ужасно, но мне кажется, нам придется потерпеть. — И она, показывая пример, села на место и достала портсигар. — А сейчас можно курить, стюард?
Озадаченный Митчелл ответил:
— Я не думаю, что сейчас это имеет какое-либо значение.
Он оглянулся. Дейвис уже вывел пассажиров переднего салона через запасную дверь и ушел за дальнейшими указаниями.
Ожидание продолжалось недолго, но пассажирам показалось, что прошло как минимум полчаса, прежде чем по-военному подтянутый человек в штатском в сопровождении одетых в форму полицейских торопливо пересек площадку аэродрома и поднялся на самолет.
— Ну, что тут у вас произошло? — спросил вошедший по-официальному сухо.
Он выслушал Митчелла, затем доктора Брайанта, бросил быстрый взгляд на скорчившуюся фигуру мертвой женщины.
Потом дал указания констеблю и обратился к пассажирам:
— Будьте добры следовать за мной, леди и джентльмены!
Он вывел всех из самолета и, пройдя через посадочную полосу, привел их не как обычно — в таможню, а, миновав ее, в маленькую комнату с неприметной дверью.
— Я надеюсь, что вам не придется ждать дольше, чем это будет вызвано необходимостью, леди и джентльмены.
— Послушайте, инспектор, — сказал мистер Джеймс Райдер, — у меня важная деловая встреча в Лондоне.
— Очень сожалею, сэр.
— Я — леди Хорбери. Я считаю вопиющим безобразием, что меня задерживают подобным образом.
— Примите мои самые искренние извинения, леди Хорбери, но, видите ли, дело крайне серьезное. Похоже, что это убийство.
— Яд, которым южноамериканские индейцы смазывают свои стрелы, — пробормотал мистер Кланси со счастливой улыбкой на лице.
Инспектор посмотрел на него с подозрением.
Французский археолог возбужденно тараторил что-то по-французски, и инспектор отвечал ему — медленно, тщательно подбирая слова.
Венеция Керр сказала:
— Конечно, все это страшно нудно, но что ж поделаешь — вам приходится выполнять свой долг, инспектор.
— Благодарю вас, мадам, — отозвался тот. Затем инспектор приказал:
— Прошу вас, леди и джентльмены, оставаться пока здесь, а я хотел бы поговорить с доктором… э-э… доктором…
— Брайант, меня зовут Брайант.
— Благодарю вас. Следуйте за мной сюда, доктор.
— Разрешите мне присутствовать при вашей беседе?
Это спросил человек с усами.
Инспектор повернулся к нему, поджав губы, но неожиданно выражение его лица изменилось.
— Простите, мсье Пуаро, — сказал он. — Вы так замотаны в этот шарф, что я вас не узнал. Разумеется, пойдемте.
Он открыл дверь, Брайант и Пуаро вышли, сопровождаемые подозрительными взглядами остальных пассажиров.
— А почему это им позволили выйти, а мы должны сидеть здесь? — воскликнула Сисели Хорбери.
Венеция Керр невозмутимо уселась на скамью.
— Он, наверное, из французской полиции, — сказала она. — Или соглядатай из таможни.