– Тогда у нас остается барышня, вдовая леди, секретарь и слуги.
– Вот ими и займемся. Но сперва давай еще раз про радиоприемник. Следи за нитью моих рассуждений. Насколько я понял, единственный способ переделать приемник так, чтобы мистер Тонкс раз и навсегда отучился слюнявить пальцы, следующий: снять ручки настройки, тонким сверлом просверлить отверстия в передней панели и заменить ручки металлическими наконечниками, набив гнезда промокательной бумагой, чтобы изолировать наконечники от стержней и усадить поплотнее. Мощный кабель, ведущий к радиатору, отсоединяется, концы проводов пропускаются в просверленные отверстия и упираются в новые «ручки». Таким образом, у нас появляются полюса, плюс и минус. Мистер Тонкс замыкает цепь на себя и получает мощную встряску, после чего ток уходит через его тело в землю. Предохранитель на электрощите вылетает почти мгновенно. Все необходимые манипуляции убийца проделал, пока Тонкс наверху терроризировал жену и дочь. Сеп Тонкс вернулся в свой кабинет позже двадцати минут одиннадцатого, стало быть, убийца управился с десяти, когда Артур ушел на вечеринку, до возвращения Сепа в кабинет – скажем, минут за сорок пять. Потом убийца зашел в кабинет еще раз, подключил силовой кабель обратно к радиатору, убрал из приемника лишние провода, поменял металлические наконечники на родные бакелитовые ручки и оставил радиоприемник включенным. Я правильно понимаю, что оглушительный треск статических помех, о котором говорили Филиппа и Хислоп, был вызван коротким замыканием, прикончившим нашего Септимуса?
– В самую точку.
– Кроме того, в результате замыкания в доме отключилось отопление – вспомним радиатор мисс Тонкс. Убийца запустил его снова. Технически это несложно, если человек что-нибудь смыслит в электрике: нужно лишь подойти к распределительному щиту и вставить предохранитель. Как по-твоему, сколько времени могло занять – а, это ужасное выражение! – приведение оборудования в исправное состояние?
– Эм-м, – басовито отозвался Фокс, – по грубым прикидкам, минут пятнадцать. Шустрый у нас убийца.
– Да, – согласился Аллейн. – Или шустрая.
– Сомневаюсь, что женщина на такое способна, – проворчал Фокс. – Послушайте, шеф, вы знаете, о чем я думаю. Зачем секретарю понадобилось лгать о привычке покойного слюнявить пальцы? Хислоп уперся, что не помнит такого, но Чейз своими ушами слышал, как секретарь откровенничал – при виде слюнявых пальцев Тонкса он боится не совладать с собой.
– Вот именно, – согласился Аллейн и замолчал так надолго, что Фокс решился скромно кашлянуть. – А? – встрепенулся Аллейн. – Да, Фокс, да. Это обязательно придется сделать.
Он полистал справочник, нашел нужный телефон и набрал номер.
– Могу я поговорить с доктором Медоусом? Ах, это вы и есть? Не помните ли вы, говорил ли мистер Хислоп, что привычка Септимуса Тонкса облизывать кончики пальцев сводит его с ума? Алло, вы меня слышите? Ах, вы не помните? Вот как? Что ж, ладно. Вы говорили, Хислоп звонил вам в половине одиннадцатого? А вы ему? В одиннадцать. Вы это точно помните? Понятно. Буду рад, если вы к нам зайдете. Сможете? Тогда заходите.
Он положил трубку.
– Вызови Чейза еще раз, Фокс.
Дворецкий решительно настаивал, что мистер Хислоп жаловался доктору Медоусу.
– Когда мистер Хислоп схватил грипп, сэр, я поднимался к нему вместе с доктором. Мистер Хислоп лежал с высокой температурой и очень оживленно тараторил. Он говорил, что хозяин, догадавшись, что его привычки вызывают отвращение, нарочно доводит его, секретаря, до безумия. Мистер Хислоп даже сказал, что, если так будет продолжаться, он… Право же, сэр, он был в горячке и не соображал, что говорит!
– Так что он грозился сделать?
– Сэр, он лишь сказал, что совершит отчаянный поступок. Но это же был бессвязный бред больного, сэр. Позволю себе заметить, сейчас мистер Хислоп даже не вспомнит своих слов.
– Да, – признал Аллейн, – готов согласиться, что вы правы.
Когда Чейз вышел, инспектор сказал Фоксу:
– Ступай выясни насчет молодых людей и их алиби. Посмотрим, смогут ли они предложить тебе быстрый способ проверить их слова. А Гай пусть подтвердит заявление мисс Филиппы, что в интересующий нас промежуток времени она была заперта в своей комнате.
Фокс отсутствовал довольно продолжительное время, и Аллейн погрузился в изучение своих записей, когда дверь распахнулась, и в кабинет влетел доктор Медоус.
– Слушайте, вы, ищейка! – крикнул он. – Что вы тут учинили с Хислопом? Кто сказал, что он неприязненно относился к отвратительным привычкам Сепа?