- Хорошо тебя понимаю, - сказал я.
- Старшие всегда давят, короче, - вздохнул вдруг Антон.
- А ты, Антон, вроде тоже из-за хаты поехал? - спросил Костя.
- Типа того. У нас в Токмаке как бы свой дом. Живем впятером: батя с маманей и это... нас три братана, - неожиданно быстро и нервно заговорил тот. Он смотрел в землю перед собой. - Я как бы младший. Дом большой. Но я отдельно хочу. Предки строгие слишком. Типа того что это нельзя, то нельзя. Если что не по ихнему - прибить могут. И братаны типа туда же, тоже воспитывают. Отделиться хочу, короче.
- Чем занимаешься?
- Каменотес. В похоронном бюро типа памятники тешу.
- А у меня квартира есть, - самодовольным тоном произнес Санек. - Тачки только не хватает. Так что я здесь из-за тачки...
- Смотрите, как человек! - Катя указала на красноватую скалу в конце ущелья. Она словно нависала над ним.
- В самом деле! - воскликнул я. - Похоже на профиль злого старика. А та пещера - в виде ромба, в центре скалы, видите? - как прищуренный глаз. - Знал бы я тогда, какие события будут связаны с этой пещерой! - Наше ущелье напоминает мне китайские горные пейзажи. А пейзажи у китайцев замечательные. Глаз невозможно оторвать, - взволнованно продолжал я. Всегда волнуюсь, когда говорю о том, что люблю. И всегда ругаю себя за восторженность. Вернее, не за восторженность - способность восторгаться я в себе ценю, - а за неспособность ее скрывать. - В умении писать пейзажи с китайцами и японцами никто в мире не сравниться. С какой изысканностью они написаны, с каким безупречным вкусом! - Катя смотрела на меня, не отрываясь, глубоким, загадочным взглядом. Я заметил презрительную улыбку Санька и замолк. Мне стало неловко за эту тираду. Никогда не стараюсь показывать свои знания, тем более с целью произвести впечатление. Я даже не понимаю, как можно уважать за знания. Человека можно уважать за многое, но только не за знания.
- Ну а вы, девчонки, как решились поехать? - спросил Санек. - Надеюсь, наш бригадир предупредил, что работа эта каторжная, крестьянская.
- Ну, ты скажешь тоже - каторжная! - с неудовольствием буркнул Костя.
- А я в деревне родилась, крестьянскую работу не боюсь! - засмеялась Катя.
- А сейчас где живешь? - расспрашивал Санек.
- Мы с Алисой из Таласа. Во Фрунзе в июле приехали. Поступать в пединститут. Не прошли, баллов не хватило, - весело рассказывала Катя.
- Я после школы тоже поступал. Провалился. Больше не пытался. Так вы в этом году школу закончили?
- Нет, в прошлом... Домой решили не возвращаться. По сравнению с Фрунзе Талас - деревня.
- И русских там совсем мало, - добавила Алиса. - А во Фрунзе их большинство.
- Сейчас денег заработаем, снимем комнату, - продолжала Катя. - Будем готовиться. Через год снова попробуем поступить.
- А сейчас где базируетесь? - спросил Костя.
- У моей тети, - сказала Алиса. - Только она уже намекать стала, что мы ей в тягость.
Санек закурил. Протянул пачку Кате.
- Будешь?
- Нет.
- Я вчера же видел, что ты куришь.
Костя, Антон и я с удивлением взглянули на Катю. Мы думали, что в бригаде курит лишь Санек. Она покраснела. Сказала тихо:
- Сейчас не хочу.
В небе уже сияли удивительно яркие звезды. Где-то ухал филин.
Костя вдруг произнес:
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
- Пушкин? - спросила Катя.
- Вроде он.
- Ломоносов, - поправил я. - Да, лучше о бесконечности вселенной не скажешь! Стихотворение называется: "Вечернее размышление о божием величестве при случае великого северного сияния".
И снова Катя одарила меня загадочным взглядом.
По профессии я преподаватель русского языка и литературы. Но по специальности уже больше года не работал. Нервная слишком работа. Трудился где придется. Несколько раз увольнялся. Из-за начальников. Один заставлял лгать, два оказались хамами...
- Подъем в семь, - сообщил Костя.- Хорошо работается до солнца... Да, надо на завтра выбрать дежурного. Обязанности дежурного: встать на полчаса раньше, разогреть завтрак, разбудить остальных: вечером приготовить ужин... Ладно, на завтра дежурным я себя назначаю. Своя рука владыка. Потом будем чередоваться.
- А обед? - спросила Катя.
- Обедать будем на горе, по-спартански. С собой будем съестные припасы брать. Завтра, впрочем, здесь пообедаем, завтра у нас неполный рабочий день.
Приготовление ужинов Алиса и Катя великодушно хотели взять на себя. Мы проявили мужское благородство, не согласились: уставать-то все будут одинаково.
Мы затушили пламя. Девушки пожелали нам спокойной ночи и забрались в свою палатку. Я долго не мог уснуть. Все вспоминал те два Катиных взгляда.
3
Проснулся я от приятного воркованья. Костя хлопотал возле очага. Вершины гор были уже оранжево-розовыми. Он показал на двух птиц, похожих на голубей, но мельче и изящнее. Они сидели на яблоне.
- Горлинки. Здесь и дикие голуби есть. Видел одного.
Антон тоже встал. Остальных пришлось будить. После завтрака Костя достал из кармана сложенный вчетверо договор и бережно развернул.
- Некоторые моменты хочу напомнить... "Трудовое соглашение ╧44... Бригада сборщиков в лице поименованных ниже обязуется проработать в Киргизской конторе "Лекраспром" на сборе эфедры горной хвощевой с 8 августа по 15 ноября 1981 года в качестве сезонных сборщиков... " Так... "Участок Ыссык-Су"... Так, дальше... "Обязуется... Соблюдать трудовую дисциплину, выполнять и перевыполнять... Бережно относиться к имуществу конторы... Срезанную зфедру бригада сдает... " Так, так... "Всего 18 тонн ..."
- Не накосим мы столько, - прервал Санек.
- Почему же? По три тонны на брата. За три-то с лишним месяца? Ну, а если не выполним план, никто же нас не расстреляет. Оплата сдельная, только меньше бабок получим.
- Чур, каждый за себя. Сколько накосил, столько получил.
- Так всегда и делают... Про оплату. "Заготовитель обязуется оплатить по цене 300 руб. за каждую тонну эфедры горной, упакованной в..." Так, это понятно... А, вот: "В случае обнаружения на приемных пунктах в сдаваемой затаренной эфедре примесей: камней, древесины или других видов растений виновные сборщики несут материальную и...- он поднял палец, - ...уголовную ответственность". Когда будем чикинду сдавать, каждый десятый мешок вспорют, проверят. На наличие посторонних предметов. Был же случай: один умник для веса камни в середину мешков положил.
- И что? Его судили? - спросила Катя.
- Да нет. Замдиректора, Иван Фокеевич, покричал только. Зам - мужик неплохой. Ну и на работу больше не брали, конечно.
- Дай-ка взглянуть, - сказал Санек.
- У тебя же есть копия договора. Всем же дали.
- Ты думаешь, я его читал? - Санек пробежал глазами договор. Хмыкнул. - Мартышихин Антон. Подходит. В школе Мартышкой звали? Так? - Антон нехотя кивнул. - Каратеев Олег.- Санек перевел глаза на меня. - Татарин, что ли?
- Русский, - ответил я сухо. Бесцеремонность всегда меня коробит.
- Это дворянская фамилия. Сосед Тургенева по поместью был Каратеев, - вступила в разговор Алиса.
- Верно, Алиса, - с удивлением подтвердил я. - Как ты это узнала?
- У нас дома книга есть о жизни Тургенева. Это мой любимый писатель.
Катя взглянула на меня с живым любопытством.
- Так значит, ты дворянин, Олег?
- Только на четверть. Дед со стороны отца был дворянином.
- А это чувствуется, - серьезно сказала вдруг Катя.
- Вот еще что, - произнес Костя, засовывая договор обратно в карман. - Документы, деньги в палатке не оставляйте. Носите с собой.
Он выдал всем по напильнику, дешевому перочинному ножику, цыганской игле, брезентовой рукавице, бинту и отрезку бельевой веревки. Заставил каждого отмотать себе клубок от мотка шпагата.