А тут вдруг он обнаружил, что ему самому нравится целовать Утяшу, ощущать запах её тела, чего он давно уже не испытывал к внучке половецкого хана. Ему доставляло нечаянную радость её гладить или просто любоваться ею, слушать её глупую болтовню. Он начинал даже волноваться, когда она подолгу не показывалась. Князь мог часами валяться с ней на ковре, позволять молодой жене разглядывать свою наготу и рассказывать о боевых шрамах. Утяша замирала, утирала слёзы, слушая о его сечах. В Ярославе вдруг проснулась неуёмная нежность, о которой он раньше и не подозревал. Точно сам не ведал, что может быть не только грубым, диким, безумным, но и трепетным, ласковым.
За полгода гостевания у Пургаса — часть своей дружины и знамёна брата Георгия спустя неделю он отослал в Переяславль и Владимир — Всеволодович столь многое узнал о себе, что эти знания потрясли его. Он даже не пошёл войной на соседнее племя элов, с которыми спешно затеял вражду мордовский правитель, заручившись поддержкой русичей. Князь остался с Утяшей. Отправился с ней в лес по малину да храбро защитил её от сластёны медведя, схватившись с ним и пропоров ему брюхо.
Феодосия, чуть не по её, мгновенно выказывала свой дикий нрав и долго не прощала обиды, сама не понимая того, сколь князь отзывчив на ласку. Утята и доказала, что из него можно верёвки вить и всю хмурость перетапливать в нежный ручеёк. Вот он и журчал, не в силах от неё оторваться.
Не успел Ярослав уехать, Утята побежала к старой гадалке Олле, жившей одиноко в лесной избушке.
— Скажи, он вернётся или нет? Он заберёт меня в свой Яславль? — потребовала она. — Вот! — царевна подала ей красный кушак, которым Ярослав подпоясывал свой кафтан. Олле взяла его, обнюхала, развела огонь, вскипятила отвар из семи заповедных камней, потом бросила туда пояс. Встала на колени перед дымящимся котлом, закрыла глаза, забормотала, покачиваясь в такт своим странным словам, значение каковых Утяша не понимала. Она, замерев, не сводила глаз с гадалки.
Прошло полтора часа. Старая Олле неожиданно затихла и повалилась на пол. Через несколько мгновений она поднялась, тяжело дыша, присела на старую кошму. Её выцветшие глаза слезились и губы тряслись от страха.
— Он заберёт меня к себе? — дрожа от волнения, вымолвила Утяша.
— Ты должна взять сына и немедля бежать отсюда, — раскуривая свою длинную трубку и понемногу успокаиваясь, хрипло выговорила Олле.
— Ярослав хочет снова напасть на нас?
— Он тут ни причём. Я узрела женский лик, и чёрный дым исходил от него. Скорее всего, кто-то обо всём донёс жене князя, а она из древнего рода диких кочевников. Такие не прощают измен. Она послала своих слуг убить тебя и твоего сына. С князем же твоим ничего не случилось, он только о тебе и думает...
Утяша расцвела, словно и не слышала никаких угроз.
— Ты разумеешь, что я тебе присоветовала? — рассердилась гадалка.
— А что я должна разуметь?
— Я сказала, чтоб ты, не теряя времени, забрала своего сыночка и уехала вниз по реке к своему дяде! — с трудом сдерживая нетерпение, вымолвила Олле. — Там тебя никто не найдёт. И никому не говори, куда ты уедешь. Никому! Иначе эти люди сыщут тебя и там.
— А что я содеяла плохого?
— Ты причинила боль старшей княгине, у них не принято иметь много жён! Их Бог этого не разрешает. Её таинники уже близко, тебе надо уезжать немедленно.
Только теперь до юной жены Ярослава дошёл смысл сказанного, и лицо её окаменело.
— Но мой отец нас обручил...
— Твой отец спасал наше царство от гибели. И по нашим обычаям можно иметь несколько жён. Там же, откуда пришёл твой наречённый, это запрещено верой. Но он князь и, наверное, может нарушить запрет, я не знаю. Ведаю, что Ярослав любит тебя.
— Он сказал, что либо сам приедет, либо пришлёт за мной своего человека, а как я узнаю, что Ярослав прислал за мной, если я никому не скажу, куда уеду? — растерянно пробормотала она.
— Я буду знать, где ты.
На лице Утяши вспыхнула горестная гримаса.
— Может быть, мне лучше здесь спрятаться?..
— Они найдут тебя здесь.
— Но как я всё объясню отцу, братьям...
— Ничего тебе не надо объяснять! — выкрикнула Олле. — Никому! Я всё объясню. Ко мне злодеи не придут, а если и заявятся, то я сумею постоять за себя. Ступай! Я попрошу наших богов, чтобы они помогли тебе добраться до твоего дяди. Я ныне же дам ему весточку. Туда злые псы новгородской княгини не доберутся.