Больше всех мучился учитель чистописания, мэтр Брилло. После фехтования и танцев руки дрожали и не желали держать перо. Но понемногу дело двигалось. О, моя первая мазурка со стулом вместо дамы! Или вполне смертельный удар, нанесенный горшку, надетому на старые вилы! Первое самостоятельное письмо я написал маме, больше было просто некому. Кажется, этот кусочек бумаги наделал в Большом дворце больше шума, чем известие о моем рождении!
И вот теперь я стоял у зеркала, а придворный портной одергивал полы роскошного камзола геральдических цветов: золотого и синего.
За дверями толпились и шумели прочие участники веселья: молодые дворяне, желающие места при моем дворе. Юные кокетки, мечтающие стать если не супругой, так фавориткой. Их маменьки, заранее закатившие глаза и договорившиеся о всемерной поддержке юных дарований. Прочие родственники, мечтающие получить протекцию, благодаря румяным щечкам и блестящим глазкам записных скромниц или мнимому родству с моими верными няньками и слугами.
Очутившись в круговерти двора, я не сразу начал понимать свое положение. Неожиданно выздоровевший принц потеснил потенциальных наследников, которые уже толпились у трона в надежде сыскать благосклонность короля.
Постоянные фавориты, расписанные должности и привилегии – вдруг вся сложившаяся за полтора десятилетия система пошатнулась от одного моего появления.
Наконец портной отошел, а я с грустью вспомнил попытку достойной герцогини Плимсток объяснить мне взаимоотношения между мужчинами и женщинами при дворе моего отца:
– Традиционно, Ваше Высочество, король имеет право выбирать себе фаворитов как мужского, так и женского пола. Фаворитка не обязательно любовница, а фаворит не всегда друг.
Я задумался, леди меня не торопила, делая вид, что любуется садом.
– Простите, герцогиня, – мне пришлось сообразить, для чего заведен такой разговор: – а кто является фаворитом моего отца?
– Правильный вопрос, Ваше Высочество, – леди Фин поощрительно улыбнулась и отпила глоточек чаю из расписной чашечки, – фаворитом числится герцог Ноутфолк.
– А является? – осваиваясь с недомолвками, я сделал вид, что равнодушен и подхватил с блюда воздушное пирожное.
– А является его кузен, граф Даджес, – припечатала моя собеседница и красиво подняла брови, поощряя следующие вопросы.
Сад несомненно был прекрасен, а еще он давал повод скрыть нашу беседу от излишне любопытных слуг:
– Чем же граф так привлек внимание Его Величества? – вопрос был задан небрежно, между кусочком марципана и ложечкой сиропа.
Леди Фин немного наклонила голову над чашкой, став похожей на очень чопорную птицу:
– Граф Даджес отличный инженер, – заметив мое изумление, леди пояснила подробнее: – Именно под его руководством строятся крепости на границе. Он нужен стране, но на светские обязанности у него нет времени.
– Поэтому почести получает кузен, – я кивнул, показывая понимание, – а граф?
– А граф получает деньги и возможность не думать о семье: его сыновья служат при дворе, а дочери взяты младшими фрейлинами к Ее Величеству.
– Получается, Его Величество вознаграждает людей полезных стране тем, что терпит возле себя их не слишком умных и дальновидных родственников и отпрысков? – подытожил я.
– Все верно, Ваше Высочество – в этом заключается часть бремени государя, – порой леди Фин была немногословна.
Мы еще несколько раз возвращались к этой теме в беседах с герцогиней, это дама была настоящим талантом, умея объяснить сложные с виду обязанности и церемонии простой практичностью.
Однажды, накануне моего восемнадцатилетия, герцогиня Плимсток спросила меня:
– Принц, ко мне в гости хотят приехать племянницы, вы позволите представить их вам?
Сначала я удивился: леди Фин, будучи хозяйкой моего двора, могла приглашать в гости кого угодно, благо, во дворце хватало свободных покоев. Но меня остановила легкая улыбка, блуждающая на губах леди. Поразмыслив, я вспомнил, что она единственный ребенок в семье, доживший до брачного возраста. А это значит, что племянниц как таковых быть у нее не могло.
Тут же со скрипом я припомнил, что «племянницами» именовались претендентки в любовницы или фаворитки. Выходит, мне предлагают женское общество? И в какой мере?